Аполлинарий Колдунов ТАМБОВСКИЙ ВОЛК

Глава 1

19 августа 2000 года

22.10

20 км от Тамбова

Ринат Левашов гнал свою серебристую пташку по дороге, предвкушая скорый конец пути. Он шел почти порожняком, впереди четыре дня выходных, сменщик поведет машину дальше, а он планировал неплохо провести время.

Мелкие капли начавшегося дождя стекали по ветровому стеклу. Поблескивающая лента шоссе казалась уже, чем была на самом деле, из-за подступившей вплотную к асфальту стены леса.

Левашов искоса поглядывал на немного расшалившихся сынишек, напросившихся с ним в поездку. Хорошо, сейчас каникулы. Старший, Игорь, много раз ездил с отцом по области и даже за пределы и держался, заправским водилой. Ночевка, сдача и прием груза, и целый вечер можно провести в луна-парке в Сергеевске. Дорога знакомая, гаишных патрулей почти нет, никто не заметит небольшое нарушение установленных правил в виде двух мальчишек на сиденье рядом с водителем. Что касается Игоря — то его интересовал в первую очередь луна-парк. А вот Женька просился, в надежде приобщится к миру старшего братца. Заманчивое путешествие для взрослых мужчин. Три дня назад ему исполнилось шесть лет, он идеально вел себя всю неделю, исполненный важностью предстоящей поездки. Теперь будет задирать нос перед соседскими пацанами. Совсем как Игорь в свое время…

Что-то малыш притих, давно не отвечает на подковырки старшего. А тот явно переходит границы приличий, безжалостно дразня братишку.

— Эй, Женька, как дела?

— Он наделал в штаны, малявка! — засмеялся Игорь.

— Вот и нет! Ничего подобного! — в голосе младшего послышался звук приближающихся слез.

— Плакса!

— Нет!

— Что случилось? Женя, хочешь в туалет?

— Он давно собрался напрудить в штаны.

— Не показывай собственную дурость, Игорь, — Ринат поморщился. Старший парень находился как раз в том возрасте, в котором все естественные потребности человеческого тела представлялись глупыми и смешными, — А то я сейчас расскажу, как тебя укачало в машине, хочешь?

— Укачало? — заинтересованно переспросил Женька, — а это как?

— Никак. Правда пап, останови на пару минут, отлить не помешает.

Ринат начал потихоньку снижать скорость. До дома еще миль шесть. Можно немного и передохнуть.

— Ну, бегите мелюзга. Только в лес не лезьте, а то все перемажетесь. Дождь идет.

— Хорошо, пап.

Ринат потянулся, прислушиваясь к собственному мочевому пузырю. Ладно, до дома доедем, но ноги размять можно. Он выбрался из кабины и потянулся. С другой стороны кабины, там, где стояли мальчики, послышались приглушенные голоса, затем какой то странный звук. И тут же следом невнятный вскрик.

А затем закричал Женька. Просто завизжал на одной ноте.

Левашов заметался. Сначала кинулся в кабину за ружьем. Потом решил, что это обождет, и бросился на крик. Причем мозг отдавал команды настолько быстро, что он в панике не сразу сообразил, что добежать до мальчишек быстрее со стороны кабины. А он бросился вдоль длинного кузова рефрижератора. На полдороги он сообразил это, потерял еще пару секунд, но возвращаться не стал. Он обогнул кузов и увидел, что Женя идет, спотыкаясь ему навстречу. Худенький силуэт закрывал поле обзора, и Ринат не мог понять, что случилось со старшим. Только, казалось ему, он видит какую то темную тень, тень темнее ночи, припавшую к земле. Потом послышался низкий рычащий звук и Ринат похолодел. Он бросился вперед и обогнул сына, который все брел с застывшим лицом, прочь от страшного места…

Игорь лежал на земле. Лица не было видно, вернее оно было темным от крови. Горло мальчика разорвано. Кровь поблескивала на земле. Руки ребенка были раскинуты в сторону, причем Ринат видел, как сжимаются пальцы мальчика в мучительном последнем усилии. А над растерзанным телом, низко припав к земле, стоял огромный зверь. Уши его были прижаты, шерсть на загривке стояла торчком. Огромная пасть припала к развороченному животу Игоря.

Боже, боже! Как же все быстро произошло! Как он успел!

Левашов стоял и в каком-то оцепенении и смотрел на сына. Зверь поднял голову. Красные огоньки блеснули в его глубоко посаженых глазах. Это был огромный волк. С черной густой шерстью, с мощными лапами и огромной, теперь окровавленной пастью.

И только глядя в глаза зверя, Ринат вспомнил, что он безоружен…

19 августа 2000 года

22.15

Лента шоссе казалось бесконечной. Домой, домой, скорее… Влада взглянула на часы — 22.15, затем в зеркало. Да, видок еще тот. Утро этого дня она провела на похоронах погибшей в автокатастрофе подруги, Кати Сергеевой. Они вместе начинали работать. Долгие пять лет в одной из прокуратур Юго-Западного региона. А теперь позади был истеричный звонок матери Катьки, жуткая сцена у могилы… Бессонная ночь, когда она пыталась успокоить рыдавшую женщину. Смерть отобрала у нее единственную дочь… Катька, жизнерадостная болтушка. Им было весело вместе. Ей всегда удавалось расшевелить Владу, подбить на какую-нибудь экстравагантную выходку… Они перезванивались, но, увы, встречались все реже и реже… И вот теперь ее не стало…

Влада покрутила настройку радио. Еще три часа езды. Действительно, нужно поймать что-то подбадривающее. А то так и заснуть недолго. Ей вспомнился рассказ Алексея о том, как он сам отключился на миг за рулем. Напарник спас им обоим жизнь тогда. Огромный грузовик не оставил бы им ни единого шанса.

Влада поежилась. Боже, боже, на каком волоске зачастую висит человеческая жизнь.

* * *

Мелкий дождик заставил Владу включить дворники. Темное шоссе было пустынным. Полчаса назад, около моста через какую то речушку ее обогнал огромный рефрижератор.

Дорога пошла на подъем. На самой верхней точке Влада сняла ногу с педали газа. Стало видно, что впереди, метрах в трехстах стоял недавно обогнавший ее грузовик. Освещенная кабина распахнута, за рулем никого нет.

Она начала легонько притормаживать. И как раз во время. Не доезжая, каких то жалких 20–30 метров до огромного грузовика, ей пришлось вдавить педаль тормоза до отказа. По мокрому асфальту прямо посередине дороги шел, спотыкаясь, мальчик, лет шести на вид. Движения ребенка были как у куклы со сломанным механическим заводом. Влада заметила налитый диким ужасом взгляд, шепчущие что-то губы. Она остановили машину, и выскочила на дорогу.

— Эй! Что