него их не было. Если бы они были, он бы отдал вам все. Единственное, что вы могли получить от него, это возможность показать остальным, что платить нужно вовремя. Поэтому я взял кое-что вместо денег.

" В самом деле?"

"Да."

"Ты абсолютно убежден, что Остин не заплатил бы свои деньги?"

"Я не хочу гадать, почему кто-то дал ему деньги в первый раз," сказал Тимми ,"но этот парень никогда в жизни не видел и доллара , кроме как на дозу или выпивку ."

"Таким образом, ты подумал-подумал и пришел к выводу, что было бы мудро и правильно превратить этот маленький визит из сбора долгов в убийство?"

Тимми слегка склонил голову, как бы говоря,"Не тратьте много времени, думая об этом. Вода мокрая, небо сверху. Остин вам полезнее мертвый, чем живой. Это очевидно"

Бертон молчал. Оэстра и Эрих боялись смотреть на него. Бертон потер руки, шуршание ладони о ладонь было самым громким шумом в комнате. Тимми почесал ногу и стал ждать, спокоен и невозмутим. Эрих почувствовал подступающую тошноту и уверенность, что ему придется смотреть, как его старый друг и защитник умрет у него на глазах. Его больная рука дрожала , он старался не глотать. Когда Бертон улыбнулся краем губ, довольной улыбкой, только Тимми мог видеть ее и, если он и понял все , то виду не подал.

" Почему ,бы тебе не подождать здесь, малыш," сказал Бертон .

" Хорошо" , ответил Тимми, но Бертон уже шел к двери.

Снаружи в кафе, началось обеденное столпотворение . Кабинки и столы были заполнены, и посетители толпились в дверях, ворча на официанток, тех, кто получили столики перед ними, и пустое место отведенное для Бертона и его приглашенных. Как только он занял свое место, официантка подошла, с выражением на лице, будто он был новым клиентом. Он отослал её прочь . В том , как они сидели за пустым столом в окружении голодных мужчин и женщин, было нечто отчего Бертон получал удовольствие . Он как бы говорил, что вы хотите, я могу сделать заказ, а могу и не делать, потому что я так хочу.

Эрих и Oэстра сели.

"Этот парень,"сказал Бертон , делая эффектную паузу " ... тяжелый случай."

"Да, " согласился Оэстра.

"Он хорош в том ,что он делает," cказал Эрих. "Он станет лучше."

Бертон долго молчал. Человек на входе гневно указывал на их столик , требуя что-то от официантки. Та оттолкнула руку незнакомца и рассерженный человек ушел. Бертон наблюдал, как тот уходит. Если он не мог придумать ничего лучше , чем уйти, то это место не для него."

" Эрих, я не думаю, что твой друг выдержал испытательный срок. Не после этого. Пока нет. "

Эрих кивнул, желание вступиться за Тимми и страх потерять расположение Бертона боролись в его душе. Оэстро был единственный, кто посмел нарушить молчание .

" Вы хотите дать ему другую работу?" и в его голосе послышались нотки недоверия.

" Правильную работу," сказал Бертон. "Один шанс, во всяком случае. Ты говоришь, он наблюдал за тобой, пока вы росли."

"Так и было." сказал Эрих .

" Пусть он этим и занимается. Тимми будет твоим личным телохранителем на твоей следующей работе. Оберегать тебя от неприятностей. Ты со своей стороны тоже будешь смотреть за ним и оберегать его от неприятностей . По крайней мере это лучше , чем Oey сделал с ним, верно ." Бертон сказал и рассмеялся. Через мгновение Oэстра тоже засмеялся, только немного кисло. Эрих же смог выдавить из себя лишь улыбку облегчения.

"Я скажу ему, я буду заботиться о нем."

" Скажешь, " Бертон улыбнулся. Спустя мгновение Эрих встал, смешно дернув головой, словно птица , всем своим видом выражая благодарность и неловкость. Бертон и Оэстра наблюдали , как он хромал обратно к кладовке. Оэстра вздохнул .

" Я не понимаю, почему вы даете второй шанс этому уроду", удивился лейтенант Бертона.

"Он вне нашей сети и он готовит хорошие удостоверения личности, " сказал Бертон. " Мне нравится иметь кого-то, кого не отследить и не связать с моим именем."

"Я не говорю о калеке. Я имею ввиду другого. Серьезно, что-то не так с этим парнем ."

"Я думаю , у него есть потенциал ."

" Потенциал для чего?"

" Вот именно, " сказал Бертон. " Хорошо, расскажи мне все остальное. Что там творится ? "

Оэстра поднял брови и наклонился вперед, положив локти на стол.

Доходы от нелегальных игр , которые ведут дети на набережной не достигают предыдущего уровня. Один из публичных домов пострадал от вспышки устойчивого к антибиотикам сифилиса. В районе, принадлежащем Лока Крейгу, и расположенном к северу от границы территории Бертона , были замечены погромы домов , где производились наркотики. Бертон слушал прикрыв глаза. По отдельности ни одно из этих событий не имело большого значения, но вместе взятые, они были первыми каплями дождя в надвигающейся буре. Oэстра понимал это так же хорошо, как и Бертон.

К тому времени обед закончился. Кабинки и столы заполнялись и опустошались в течение всего дня, словно сокращалось огромное городское сердце .Ум Бертона был занят десятками самых разных вещей. Эрих и Тимми , и смерть должника не были им забыты , но и не занимали его внимание больше. Это и значило быть Бертоном: в отличие от обычного маленького человека, видевшего лишь узкую полоску горизонта, он мог подняться над ним. Он был начальник, человек, видевший всю картину целиком. Как и и сам Балтимор, он пережил многие шторма.

* * *

Время не пощадило город. Вдоль всей береговой линии осталась разрушенные полузатопленные здания, восстановлению которых препятствовал целый комплекс проблем от правовых, нормативных актов и апатии, до повышения уровня моря, требовавшего назад то, что принадлежало ему . Движение Городской Aркологии достигло своего пика за десятилетие или два до того, как появилась технология, позволившая воплотить мечты о просторных, устойчивых конструкциях в реальность. В результате появилась стена семь миль в длину и двадцать этажей в высоту , которая протянулась от кольцевой дороги до озера Монтебелло и отделила надежду от отчаяния. На уровне улиц, дорожное полотно пронизали электрические сети , питая и направляя транспортные средства, которые могли бы использовать их. Остров Спарроу возвышался среди волн словно вдова, смотрящая в море на корабль, который никогда не придет домой, и Федерал Хилл хмуро взирал на город, возвышаясь над мелкой, грязной водой, император своей собственной заброшенной земли.

Везде, по всему городу, пространство ценилось высоко. Разросшиеся семьи жили в разрушающихся квартирах, предназначенных для вдвое меньшего числа жильцов.