- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (8) »
табуретки на подоконник.
— У нас на Кавказе большие горы, — закричал он, подымая обе руки. — Эта гора маленькая. Тут Медведь-гора как будто лежит, а у нас медведь как будто бежит. За ним охотники гонятся. Это тоже горы такие. А еще у нас есть Чемодан-гора, Спящая-красавица-гора, Петух-кричит-гора. Вот это гора!
Пьетро смотрел на поднятые руки Керима и покачивал головой. Наверно, он все понимал.
Глава IV
На другой день, еще до завтрака, сразу после прохладного душа, Сережа и Керим зашли за Пьетро и повели его к себе в палатку. Керим вытащил из своего ящика большого сушеного краба и осторожно, держа его за спинку, протянул Пьетро. — Хочешь? — спросил он. Пьетро повертел краба в руках, перевернул вниз панцырем и положил его на столик перед кроватью Керима. — У них в Италии этого добра, наверно, сколько угодно. Я лучше ему свой морской нож подарю, — сказал Сережа. Сережин морской нож знали все в лагере. Это был обыкновенный перочинный нож, но очень большой, с двумя светлыми, длинными лезвиями и шилом. Оправа у него была из оленьего рога. Пьетро взял в руку нож и погладил рукой оправу. — Очень карошо, — сказал он. Потом высунулся из окна и закричал: — Эдгар! Komm her! Ригарда! В палатку вбежал большой круглолицый пионер с коротко остриженными светлыми волосами. Он был весь пятнистый: щеки и нос ярко-красные, руки красные наполовину, лоб совсем белый. Видно было, что он еще не успел загореть, а только обжегся за вчерашний день. — Эдгар Мюллер, — сказал Пьетро, показывая на него рукой, и сразу же протянул Эдгару морской нож. Пятнистый пионер потрогал оба лезвия пальцем и одобрительно покачал головой. Сережа наклонился и шепнул Кериму прямо в ухо: — Надо что-нибудь и этому подарить. Я подарю ему значок БГСО. У них таких нет. Сережа порылся в шкафчике и достал жетон, завернутый в прозрачную бумагу. Жетон был красный, эмалевый, на цепочке. Почистив носовым платком эмаль, Сережа подошел к Эдгару и туго привинтил значок к его рубашке с правой стороны груди. — Это значок БГСО, — объяснил Сережа. — Понимаешь? Будь готов к санитарной обороне. Понимаешь? Са-ни-тар. — Санитэр, — сказал Эдгар Мюллер и, упершись подбородком в грудь, посмотрел на свой значок. Потом он запустил руку глубоко в карман и вытащил что-то маленькое и блестящее. Это был тоже значок — четырехугольный, металлический. На нем были выведены эмалью два лица — одно черное, другое белое. Значок этот не привинчивался, а прикалывался. Эдгар приколол его к Сережиной рубашке. — Где ты такой взял? — спросил у Эдгара Керим, разглядывая значок. Эдгар не понял ни одного слова, но догадался, что значок Кериму понравился. Он взял Керима за руку и потащил его к двери, а Сережу и Пьетро поманил рукой.* * *
В шкафчике у Эдгара оказался целый склад замечательных вещей: настоящая алюминиевая фляжка для воды, одетая в суконный чехол, с хорошо пригнанной пробкой на цепочке, компас, дымчатые очки и большой брезентовый мешок с карманами по бокам и двумя ремнями. — Зачем это? — спросил Керим и показал на мешок. — Rűcsack, — ответил Эдгар. — А, рюкзак. Чтобы ходить в горы, — сказал Сережа. — Наши туристы тоже всегда берут в горы такие рюкзаки. Сережа просунул руку в ременную петлю и стал надевать мешок на спину. Пока Эдгар показывал Сереже и Кериму горное снаряжение, Пьетро заметил за окном что-то очень интересное. Он перевесился через подоконник и громко свистнул. Эдгар, Сережа и Керим тоже высунулись в окошко. По аллее катилась, загребая песок кривыми лапками, маленькая лохматенькая собачонка. Она тащила в зубах чью-то полотняную шляпу. Эдгар сел на подоконник боком, перебросил на ту сторону ноги и спрыгнул. Через минуту он снова подошел к окну, держа в одной руке шляпу, в другой собачонку. Собачонка вела себя у него в руках так же спокойно, как и шляпа. — Люк уат э суит литль дог! — закричал кто-то за окном. — Кто это говорит? Какой там дог? — сказал Сережа. — Это вовсе не дог, а самая обыкновенная дворняжка. Он высунулся из окна и увидел, что рядом с Эдгаром на дорожке стоят еще два приезжих пионера: один высокий, худой, в очках, другой — широкоплечий и рыжеватый. Пионер в очках посмотрел на Сережу и вдруг сказал хотя и по-русски, но каким-то нерусским голосом: — Каждая собака на английском языке называется дог. — Ты умеешь говорить по-русски! — вскрикнул Сережа. — Где же ты научился? — Я по-русски разговаривать научился в доме МОПР, Москва, — сказал пионер в очках. — А как тебя зовут? — Зигфрид Вегер — мое имя. — А ты и по-английски понимаешь? Зигфрид кивнул головой. — Немного понимаю. В доме МОПР есть различные национен. — Вот хорошо, — сказал Сережа. — Ты будешь у нас за переводчика. Скажи, Зигфрид, а правда, что кто-то из ваших пионеров в трюме приехал? — Это правда, — ответил Зигфрид. — Вот он приехал. И Зигфрид с гордостью показал на рыжеватого пионера. — Его имя — Клиффорд Хоггет. Он в Ливерпуль спрятал себя на пароход в трюм и приехал в Советский Союз. Сережа и Керим так и впились в Клиффорда глазами.* * *
— В трюме! — сказал Сережа. — А где же он там сидел, что его не заметили? Пионер в очках поговорил с Клиффордом по-английски, а потом ответил Сереже: — Он говорит, что он сидел между два большие ящики на один маленький ящик. — А что же он там ел? Зигфрид Вегер опять поговорил с англичанином и перевел: — Он говорит, что ел немного хлеб, немного сыр и шесть баночек молоко. В тот же день, после вечернего чая, когда пионеры расходились кто куда — одни в клуб, другие — на спортплощадку, третьи — на берег, чтобы кататься в лодках, — к вожатому Леве подошли Эдгар и Пьетро. У обоих за плечами были рюкзаки, в руках длинные палки, а у Эдгара, кроме того, еще висела на боку алюминиевая фляжка. — Куда это вы? — спросил Лева по-немецки. Пьетро молча показал рукой на Медведь-гору. — Одни? — Нет, вдвоем, — ответил Эдгар. — Я и Пьетро. — Это невозможно, товарищи, — сказал Лева. — Вы только вчера приехали и совсем не знаете наших мест. Это очень трудный подъем. Вот подождите — мы устроим для вас на-днях горный поход. Пойдут все пионеры, а поведет вас опытный альпинист. — О, я сам альпинист, — я был один раз в Альпах. И дома у нас тоже горы, — быстро заговорил Эдгар. — Мы оба привыкли к горам. Пьетро Мартини тоже родился в горах. — Горы бывают разные, — сказал Лева. — Альпы, конечно, выше, чем наша Медведь-гора, но и здесь можно сломать шею. Давайте-ка лучше выйдем сегодня в море на парусной- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (8) »