очень важная задача – не дать мне оказаться в богадельне.

– Скандальные газетенки? – прошептала Миллисент скорее для себя, чем для тетки. Она потрясла головой, не зная, как сможет объяснить это матери, если та что-нибудь узнает. – Мне и в голову не приходило, что вы ведете раздел сплетен или что вы захотите посвятить меня в вашу работу.

– К чему такое презрение, Миллисент? Кому-то ведь надо этим заниматься, и это должен быть человек, который принят в обществе. Поверь мне, если бы общество не интересовали сплетни, газеты их не печатали бы. – Беатриса посмотрела на свою горничную. – А теперь, Эмери, пригласите, пожалуйста, виконта и виконтессу присоединиться к нам.

– Ах, тетя Беатриса, у меня и в мыслях не было с неуважением отнестись к вам или к вашему занятию.

– На самом деле это не более чем факты, записанные и преподнесенные в гораздо более увлекательном виде, чем это происходило на самом деле.

– Факты? А я думала, большая часть того, что пишется, лишь слухи и домыслы.

– Ну, порой случается и такое, но хватит об этом. Запомни: самое важное – сохранить в тайне то, что ты делаешь. Никто не должен заподозрить, что ты слушаешь их разговоры. – Опухшими глазами, похожими на щелки, Беатриса оглядела платье Миллисент, ее лицо и волосы. Потом медленно покачала головой. – Боже мой, ты слишком хороша собой. Все денди захотят с тобой танцевать. С этим нужно что-то сделать.

Миллисент посмотрела на свое платье. Отец хорошо обеспечил их с матерью, и даже после его смерти они дважды в год обновляли свой гардероб в соответствии с требованиями светской жизни Ноттингемшира. Ее платье было сшито по последней моде, и этот простой фасон с высокой талией очень шел ей. Изящные цветы на ее шляпке были выбраны с тем расчетом, чтобы подчеркнуть ее золотые волосы и светло-карие глаза.

Беатриса уже предупредила Миллисент, что она не должна выделяться на приемах:

– Тебе не следует быть настолько хорошенькой, чтобы все молодые холостяки старались привлечь твое внимание, но ты не должна быть и настолько непривлекательной, чтобы на это обратили внимание и стали говорить, будто на балах ты подпираешь стенки.

– Что же мне делать? – растерялась Миллисент, которой больше не хотелось огорчать тетку.

– Есть у меня одна вещица. Посмотри на письменном столике, там лежат мои очки.

Миллисент расправила плечи и с вызовом посмотрела на тетку.

– Нет, тетя Беатриса, это уже слишком. Очки мне не нужны.

– Конечно, не нужны. Но благодаря им молодые франты не станут лезть из кожи вон, чтобы потанцевать с тобой, и не будут надоедать тебе своими визитами. Положи их в свой ридикюль и надевай, выезжая в свет. Светские развлечения порой бывают очень приятными, и я не вижу никаких причин, почему бы тебе стоило отказываться от них. Однако помни, ты будешь выезжать в свет для того, чтобы добыть сведения, а не для того, чтобы за тобой ухаживали. И убери от лица и пригладь свои красивые локоны, милочка. Ты должна выглядеть немного попроще.

Миллисент зачесала назад волосы с боков и тут же призналась себе, что не намерена ради тетки делать из себя уродину. Потом взяла очки и положила в свою кружевную сумочку на шнурке. Надевать их она вовсе не собиралась.

– Какой восторг ты вызвала бы у всех холостяков, если бы появилась в этом сезоне в качестве дебютантки, – с гордостью сказала Беатриса. – Ты была бы алмазом чистой воды.

– Благодарю вас, тетя Беатриса.

У Миллисент мелькнула мысль, что ей полагалось бы покраснеть от щедрых похвал тетки, но она сразу же напомнила себе, что должна разумно воспринимать такие вещи.

Миллисент недоверчиво покачала головой. Неужели она действительно собирается заниматься такими делами ради тетки? Ведь у нее есть серьезная причина отказаться. Она должна думать о своей матери и о том, через что та прошла много лет назад.

Миллисент была единственным ребенком немолодого графа Беллкорта и его молодой жены Дороти. У графа уже были взрослый сын и две замужние дочери от покойной жены, когда он женился на Дороти по просьбе ее отца, его давнего друга. Граф Беллкорт женился на Дороти после того, как скандал, разразившийся в Лондоне, погубил ее репутацию.

Когда Миллисент было двенадцать лет, ее отец скоропостижно скончался, оставив жене записанное на нее состояние, которое было более чем достаточным, чтобы удовлетворить потребности Дороти и дочери. Дороти была заботливой матерью и старалась, чтобы Миллисент получила образование, соответствующее дочери графа.

Ей дали все – кроме возможности провести сезон в Лондоне.

Дороти рассчитывала, что ее дочь выйдет замуж за местного викария или за кого-нибудь из здешних джентльменов со средствами. К большому огорчению матери, Миллисент уже отказала трем претендентам на ее руку.

Дороти уехала из Лондона в возрасте двадцати одного года, после страшного, скандала, дав клятву никогда больше не возвращаться в этот город. Получив отчаянный призыв Беатрисы, она очень неохотно отпустила в Лондон дочь, но поскольку Дороти всегда с большой нежностью относилась к сестре покойного мужа, она согласилась, что Миллисент будет превосходной компаньонкой для Беатрисы, пока та не поправится.

Миллисент понимала, почему мать не хотела отпускать ее в Лондон, однако считала, что причин для беспокойства у матери никаких нет. Миллисент не собиралась влюбляться в какого-нибудь негодяя и губить свою репутацию.

Мысль о матери заставила Миллисент еще раз попробовать отговорить тетку от ее планов.

– Я просто не представляю себе, как смогу слушать разговоры, а потом возвращаться домой и записывать их.

– Ах, силы небесные, Миллисент, не будь такой пуританкой. Все светские люди любят раздел сплетен. Они просто ждут не дождутся, когда появится очередная страница светской хроники, чтобы можно было прочесть что-то о вчерашних приемах и о тех, кто на них был.

Миллесент рассердилась. Тетка абсолютно не учитывает, в какое положение она ее ставит.

– Вот такие сплетни и заставили мою мать с позором уехать из Лондона.

– Ну что за вздор! Это было много лет назад, и ничего лучшего с ней не могло случиться. Последнее, что я слышала, так это то, что мужчина, с которым ее застали в саду, так никогда и не женился. Ему нужна была победа, а не жена, а твоя мать оказалась настолько глупа, что поверила всей той лжи, которую он ей наговорил. Но из-за этого скандала она вышла за моего покойного брата и была, насколько я могу судить, очень счастлива. – И Беатриса чуть улыбнулась распухшими губами.

Миллисент кивнула; она знала, что мать с отцом всегда были преданы друг другу, но все же считала, что мать заплатила ужасную цену за ту хорошую жизнь, которую