перед большим окном у края тронного зала. Никто не потревожит ангела, который рефлексирует в тишине. Не посмеют. Ну, может, за исключением Никс или моего отца.
— Сбегаешь?
Или Дамиэля. Этот посмеет много чего.
Я взглянула на него, когда он остановился возле меня, затем уставилась на Стихийные Просторы, впитывая дикую, хищную, древнюю красоту стихий. Я чувствовала, как магия замка управляет стихиями. И я чувствовала силу Морского Дракона, текущую во мне.
— Я сейчас на одной волне со многим, — сказала я Дамиэлю. — Я чувствую силы воды и льда, работающие по всей Земле. В глубинах моря. В ручьях и реках на суше. В дожде, пропитывающем прерии. В снегах, падающих на горы. Я чувствую это везде, кроме равнин монстров. Всюду, где рыщут звери, сила Моря для меня темнеет. Я не чувствую её работу там. Я не могу связаться с магией Земли. Я не могу контролировать воду и лёд. Там, на равнинах монстров, стихии одичали. Они вышли из-под контроля.
Я взглянула на Дамиэля и вздохнула.
— Должно быть, ты находишь мои поэтические размышления весьма нелепыми.
— Нет, — ответил он. — В стихиях, в их неукротимой мощи присутствует определённая красота.
— Дикая и неконтролируемая. Такая непохожая на тебя, — поддразнила я его. — Ты всегда держишь всё под идеальным контролем. Ты никогда не даёшь ситуации отбиться от рук или одичать.
— Это моя работа. И твоя тоже. Как Морской Дракон, ты должна держать стихии под контролем, в балансе.
На мгновение я забыла, что мы говорили о стихиях, а не о нас двоих. Мои мысли вернулись к тому моменту, когда мы были связаны через кинжалы. Я вспомнила мгновение, когда мельком увидела его дикую и неукротимую душу. Я вспомнила, как это ощущалось, когда эта неприручённая душа прикоснулась ко мне.
Быть связанной со стихией Моря, иметь контроль над стихиями воды и льда по всей Земле — это мощный опыт. И всё же это не шло ни в какое сравнение с тем, когда моя душа прикоснулась к душе Дамиэля.
— Твой отец не одобряет, что ты говоришь со мной, — тихо сказал Дамиэль.
Я широко улыбнулась ему.
— Ты сам подошёл, чтобы поговорить со мной.
— О, он определённо это не одобряет.
— Если бы это зависело от него, мы бы никогда больше друг с другом не увиделись. Но если бы это зависело от меня…
— Осторожнее, — предупредил Дамиэль. — Он нас слышит.
Я обернулась, найдя взглядом отца. Он наблюдал за мной и Дамиэлем.
Точно, сверхъестественный слух. Я так увлеклась воспоминаниями и чувствами, которые делила с Дамиэлем, что совсем забыла про то, что мне известно всю мою жизнь: у ангелов гиперчувствительный слух. Надо следить за языком, если один из них находится поблизости.
С другой стороны, нафиг это всё. Это моя жизнь.
— Если бы это зависело от меня, я бы увиделась с тобой вновь, — сказала я Дамиэлю.
— И я тоже, — он продолжал смотреть вперёд, в окно.
— Мой отец хочет, чтобы я держалась подальше от тебя. Очень, очень далеко. Он убеждён, что ты считаешь своей миссией разоблачить каждый мой маленький порочный секрет.
«Каденс, он беспокоится не о том, что я разоблачу твои секреты, — заговорил Дамиэль в моей голове, где никто другой не мог нас услышать. — Он печётся о своих секретах».
Прежде чем я успела спросить, что он имел в виду, и что он знал о секретах моего отца, чистый голос Никс заглушил болтовню в комнате.
— Сегодня Каденс Лайтбрингер заняла своё место Морского Дракона и Ангела Стихийных Просторов. А Замок Бури сделал первый шаг к исцелению, — её голос звучал звонко, как колокол. — Через две недели прибудет наш Огненный Дракон, и замок вновь станет цельным. Мы вернём гармонию в стихии Земли, и Легион вновь станет сильнее.
Толпа разразилась ликующими воплями.
— Да, будущее Легиона кажется светлым, — объявила Никс. — И у меня есть ещё одна хорошая новость. Случилось нечто чудесное. Впервые в истории Легиона два ангела оказались магически совместимыми: Каденс Лайтбрингер и Дамиэль Драгонсайр. И таким образом, как Первый Ангел, я объявляю, что они немедленно поженятся.
Конец первой книги. История Дамиэля и Каденс продолжится во второй книге, «Ангельский Гнев» (Бессмертное Наследие #2)
Конец первой книги. История Дамиэля и Каденс продолжится во второй книге, «Ангельский Гнев» (Бессмертное Наследие #2)