свои воды и унесла их прочь от смертоносных механизмов к безопасности на удивительном плоту. Во всяком случае, так повествует наше семейное предание.

СНАЧАЛА ВОПЛОЩЕНИЕ БОГА, И ЛИШЬ ЗАТЕМ — Я

Мои родители полюбили друг друга в одной стране, Индии, а поженились в другой, Авадхе, призраке древнего Ауда, в свою очередь являвшегося лишь отдаленным напоминанием о почти забытом британском господстве. Дели был больше не столицей великой страны, но лишь географическим казусом. Вместо одной Индии теперь их стало много, наша мать-богиня обрела дюжину воплощений, от воссоединившейся Бенгалии до Раджастана, от Кашмира до Тамил-Наду. Как мы позволили этому свершиться? Почти беспечно, словно оступились на миг на своем пути к сверхмогуществу, а затем снова выправились и двинулись дальше. Это все выглядело абсолютно непристойно, словно любимого дядюшку застукали у компьютера с порнушкой. Вы отводите взгляд, все скрываете и никогда об этом не говорите. Так же и мы никогда не говорили о сейсмических толчках насилия, прорывавшихся наружу в нашем плотном, многослойном обществе, о многочисленных кровопролитиях во имя независимости, пришедших вместе с этими мучительными разделами, о постоянной угрозе религиозной войны, прирожденной, вечно грозящей нам жестокости, сокрытой в самом сердце нашей кастовой системы; все это было настолько не по-индийски. Что такое несколько сотен погибших по сравнению с миллионами? Через несколько лет о них если и не позабудут, то уж точно смирятся с этим. А игра от этого уж точно становилась лишь интереснее.

Новая Индия устраивала моих родителей как нельзя лучше. Они были образцовыми молодыми авадхи. Отец, однажды побывавший в западне у искусственного интеллекта, вознамерился никогда не допускать этого впредь и основал одну из первых «ферм» ИИ, производя традиционный продукт в виде прикладных программ нижнего уровня, например для «Эйр Авадх», Банка Дели и налоговой службы. Мать занялась поначалу косметическими операциями, затем, после продуманных инвестиций в исполнительный анклав зарождающейся государственной гражданской службы Авадха, оставила микроманипуляторы ради портфеля ценных бумаг. Вдвоем они зарабатывали столько, что лица их не сходили со страниц журнала «Блистательный Дели!». Это была золотая пара, плывущая в прекрасное будущее по стремнине войны, и интервьюеры, приглашенные в их пентхаус, спрашивали: «Ну а где же золотой сынок?»

Шива Нариман появился на свет 27 сентября 2025 года. Шив, старший из мировых богов, Шив, первый и благословенный, из чьих спутанных волос брал начало сам священный Ганг, порождающая сила, процветание, властелин парадокса. Права на фотосъемку проданы журналу «Всячина» за пятьсот тысяч авадхийских рупий. Удостоенная львиной доли внимания в ежевечернем шоу «По стране», детская золотого мальчика в том сезоне стала иконой стиля. Интерес к этому первому поколению новой нации был огромен; «Братьями Авадха» называла их желтая пресса. Они стали сыновьями не только для видных представителей среднего класса Дели, но для всего Авадха. Нация возлюбила их всем сердцем и вскармливала собственной грудью, этих великолепных, крепких мальчуганов, которые вырастут вместе с новой страной и поведут ее к величию. Никто никогда не упоминал, даже не задумывался, сколько зародышей женского пола было выскоблено, аспирировано или слито в отходы вместо имплантации. Мы были новой страной, мы решали великую задачу национального строительства. Мы могли не обращать внимания на демографический кризис, годами деформировавший наши средние классы. Но если мальчиков в четыре раза больше, чем девочек? Они были славными могучими сынами Авадха. А те, другие — всего лишь женщинами.

Я говорю мы так легко, поскольку, похоже, заканчиваю жизнь в роли импресарио и сказителя, но на самом деле меня тогда даже не существовало. Меня не существовало до того самого дня, когда в клубе «братьев Авадха» заговорил младенец. Это ни в коем случае не было подобием какого-то по всем правилам оформленного клуба: счастливые матери, любимицы нации, собирались вместе в силу их общей естественной потребности противостоять средствам массовой информации, готовым влезать в любые мелочи их жизни. Безупречность нуждается в группе поддержки. Как и следовало ожидать, они собирались в своих гостиных и пентхаузах вместе со своими матушками и искусственными интеллектами — группа золотых мамочек с золотыми детками. В день, когда младенец заговорил, собрались моя мать, Уша, Киран и Деви. Заговорил ребенок Деви. Шел общий разговор насчет изнеможения, и масла для смягчения сосков, и аллергии на арахис, когда Вин Джохар в своем креслице-качалке открыл карие-карие глазки, оглядел комнату и отчетливо произнес:

— Голоден, хочу мою бутылку.

— Прелесть моя, мы хотим кушать? — проворковала Деви.

— Сейчас же, — ответил Вин Джохар. — Пожалуйста.

Деви восторженно захлопала в ладоши:

— Пожалуйста! Прежде он не говорил «пожалуйста».

Остальные в пентхаузе лишь ошеломленно взирали на них.

— И как давно он уже разговаривает? — поинтересовалась Уша.

— О, дня три, — сообщила Деви. — Он на лету схватывает все наши слова.

— Мою бутылку! — потребовал Вин Джохар. — Быстро.

— Но ему всего… — начала Киран.

— Пять месяцев, да. Он развивается чуть медленнее, чем рассчитывал доктор Рао.

Матери матерей и ИИ украдкой принялись творить охранительные знаки и целовать амулеты, чтобы отвести зло. Моя матушка, качавшая на колене упитанного довольного Шива, сообразила первой:

— Ты, ты… Он…

— Брахман^[9], да.

— Но ты же шудра^[10], — удивилась Киран.

— Брахман, — подтвердила Деви с таким энтузиазмом, что невозможно было не расслышать вложенного в слово особого смысла. — Мы сделали его, да.

— Сделали? — переспросила Уша и вдруг поняла. — О… — И снова: — О…

— Он будет высоким, и сильным, и красивым — разумеется; эту часть нам не пришлось конструировать — и будет ладным и здоровым. О, таким здоровым — у него никогда не будет сердечных болезней, артритов, болезни Альцгеймера и Хантингтона; с такой иммунной системой ему останется лишь посмеяться над почти всеми вирусами и инфекциями. Его иммунитет справится даже с нашей малярией! Представьте себе! И интеллект: ну, скажу только, что, по утверждениям доктора Рао, просто нет теста, достаточно умного, чтобы проверить его. Ему нужно увидеть всего один раз, и он запомнит это — вот как! А его память — о, доктор Рао говорит, что у него удвоенное количество связей в мозгу или