сильно изменился. Раньше это был обычный хитрый паренёк, который умудрялся устраивать хаос на ровном месте. Теперь же это был хладнокровный циничный человек, готовый пойти по трупам. Она не видела в его глазах в тот момент ничего святого, никаких границ, норм, принципов или банальной человечности. Чудовище. Лишь холод и пустота в его глазах.

И Констанции было интересно, что он пережил, из-за чего стал таким. С чего он превратился в такое.

«Если бы мы нашли его раньше, до того, как его так потрепало... Эви была бы счастлива, а он бы не стал таким», - с грустью подумала Констанция.

Хотя она не отменяла факта того, что ей это могло привидеться от неожиданности и страха за дочь. Да, лучше будет, если это ей привиделось.

Хотя это не отменит факта, что он сильно изменился.

- И как получилось, что ты с ним... ну... вы это... того... вместе... - неуверенно поинтересовалась Фемия, краснея.

- Как сделали тебя? Ну... - Констанция вернулась к тому вечеру, когда она, Эви и Патрик набрали выпивки и хорошенько напились, после чего втроечка устроили небольшой марафон. - Просто однажды нам было очень весело и хорошо, отчего не имело значения, кто и с кем.

- Хочешь сказать, что зачала меня по пьяни? - возмутилась Фемия. - И после этого ты мне читаешь нотации о том, как себя вести?! Сама то вон какой была! А мне: то не делай, это не говори, так себя ве... ай!

Констанция несильно, но чувствительно стукнула её костяшками пальцев по голове.

- Не тебе обсуждать, как и с кем я сплю, Фемия. Ещё со мной дочь моих мужчин не обсуждала. К тому же раньше и время было другое. Я не хочу, чтоб такая идиотка как ты повторила мой путь и мои ошибки.

- Это я ошибка?! - возмутилась обиженно Фемия. - Мне двадцать! Я сама могу решить, что правильно, а что нет!

- Была бы ты ещё не такой дурной... - вздохнула Констанция. - Двадцать лет, а мозгов ни на грамм.

- Ну и ладно! - буркнула обиженно Фемия, но из-под руки Констанции вылазить не спешила. И потом чуть тише продолжила. - Просто ты не сильно-то и рассказывала о том, как и когда я появилась.

- А ты не сильно спрашивала, - парировала Констанция, при этом мысленно признаваясь, что в другой ситуации не стала бы открывать и таких вещей своей дочери.

- Будто бы ты ответила мне честно, - недовольно хмыкнула Фемия. - И кстати, он назвал тебя фомкой. Почему?

- Не фомкой, фемкой.

- Так почему? - настойчиво спросила Фемия.

- Не знаю, с чего он меня так зовёт. Хотя мне говорили, что это типа укороченного обозначения свободной женщины, - хотя зная его, она могла предположить, что Патрик вполне мог вкладывать туда и другой смысл.

- Свободной женщины? И ты оттого меня так странно назвала? Типа в честь того, как он тебя звал?

- Да, - кивнула она. - Мне понравилось твоё имя, которое я придумала.

- Ужасное и... ай! Да хватит! Голову проломишь!

- А ты научись вести себя как подобает девушке.

- Кто бы гово... ай! Да ма! Прекрати!

- Оставь свои пацанские замашки, Фемия. Иначе не быть тебе невестой.

- Как будто после этого у нас есть какие-либо шансы на подобное, - пробормотала Фемия тихо.

И в отличие от Констанции она не сильно верила, что их отпустят. Просто потому что она не знала всех тонкостей и думала слишком прямо в отличие от той же Констанции. То ли опыта не хватало, то ли мозгов.

Констанция же знала, что не будь они нужны, сейчас бы их трупы кормили бы червей или остывали после огня, светя костями.

Патрику они были нужны.

Она была нужна, так как имела доступ к Эви и многим её секретам. И пока она будет ему нужна, их никто не тронет. Её не тронут, а вот насчёт дочери она была не уверенна.

Эти долгие минуты ожидания переходили в часы, в то время как для них двоих это время стало вечностью. Сидя на скамейке, они ждали исхода.

И через некоторое время они его дождались.

По подземелью раздались тяжёлые твёрдые шаги нескольких человек, эхом прокатываясь по коридору. Они становились всё громче и отчётливее, приближаясь к их камере. Фемия под рукой Констанции вся напряглась. Последняя же выпрямилась, вернув себе самообладание и строгий властный вид.

Даже при таких переговорах многое зависит оттого, как ты себя ведёшь. И Констанция хотела подать себя той, которой её все знали — неприступной сильной женщиной, которая была твёрже стали.

По крайней мере со слов других.

Но к её разочарованию, к ним пришёл не Патрик. Не тот, кого бы она хотела видеть даже просто потому, чтобы понять, настолько ли он сильно изменился или у её страха слишком буйное воображение.

Нет, к решётке их камеры подошёл не Патрик; молодая девушка с чудовищно давящей аурой.

Одетая в чёрное платье с коротким рукавом, с чёрными длинными волосами, спускающимися за её спиной, она внимательно смотрела на них своими тёмно-красными глазами. И несмотря на её вежливую улыбку, на её кроткое поведение, Констанция чувствовала от неё угрозу куда большую, чем от тех же стражников за её спиной со странными дубинками, соединёнными с железными трубками.

Правда и она сама сталкивалась множество раз с подобными личностями, отчего тёмная девушка не произвела на неё сильного эффекта. Констанция лишь вытянулась, показывая всем видом, что подобным её не проймёшь. А вот Фемия невольно спряталась за матерью.

Однако одно то, что теперь в окружении Патрика водятся такие личности, как бы нескромно намекает, он значительно изменился.

- Госпожа Констанция, полагаю, - вежливо произнесла девушка. Её голос был лёгким, молодым, приятным и неприятно пробирающим до костей. Не Констанцию, но её дочь.

- А ты кто? - дерзко бросила Констанция в ответ.

- Моё имя не имеет значения, - ответила она. - Пройдёмте за мной и... - она очень красноречиво приподняла голову, словно смотря на неё свысока. На её губах улыбка стала сильнее, - я бы советовала не совершать глупостей. Мы же не хотим, чтоб мой господин потом лично разбирался со всем этим, верно?

Констанция, так же гордо вздёрнув голову, встала, дёрнула за собой не такую смелую дочь, и нарочито медленно вышла из камеры. Никто ей не сказал и слова, терпеливо дожидаясь.

Там её ждало ещё человек семь с одним магом (магов вообще было легко отличить от других по их одежде). И практически все с дубинками, соединёнными с железной трубкой. Констанция предположила, что эффект у них такой же, как и у той маленькой смертоносной штуки в руках Патрика.

А если напрячь память, то оно по звуку было подозрительно похоже на то оружие, которым он пользовался ещё двадцать один год назад. Возможно, он умудрился воссоздать его. А глядя на его людей, можно не сомневаться, что ресурсы и возможности у него были.

Они двинулись из этих подземелий по узким каменным коридорам через