Каждый погрузился в сон в том положении, в котором застало его очарование волшебницы. Виночерпий заснул, наливая вино; вино также застыло и перестало течь; струя как бы окаменела и висела в воздухе в виде красной ленты. Повар заснул в то мгновение, как хотел ударить поваренка, рука его так и осталась поднятой. Кони спали в конюшне, собаки на дворе, петухи стояли с раскрытым клювом, как бы собираясь запеть, но не издавали ни звука, голуби спали на крыше, даже паук и тот заснул как раз в то мгновение, как хотел схватить муху, попавшуюся в паутину. Кушанья, приготовлявшиеся на кухне, огонь в очаге, одним словом, все, все погрузилось во внезапный сон. Вокруг самого замка вырос в одно мгновение густой и высокий кустарник; растения так сплелись между собою, что ни человек, ни зверь не могли проложить себе дорогу сквозь чащу. Не прошло четверти часа, как от всего царского замка не виднелось ничего, кроме верхушек башен, выглядывавших над высоким лесом.

Проходили с тех пор года за годами, и по всему свету распространилась молва об очарованном замке и спящей красавице-царевне; цари, царевичи, рыцари пытались пройти сквозь чащу околдованного леса, но все старания их оставались тщетными.

Однажды, ровно через сто лет, один именитый царевич охотился вблизи очарованного замка и спросил своих провожатых, кому принадлежит этот пустынный замок, но никто не мог ответить ему. Тогда подошел к нему прохожий старичок и рассказал, что лет шестьдесят тому назад он слыхивал от своего отца, что в этом замке лежит прекрасная царевна, погруженная в глубокий столетний сон, от которого ее освободит царевич.

Юный царевич с изумлением выслушал рассказ старика и подумал, не суждено ли ему быть тем царевичем, которого сто лет ждет спящая царевна, и тут же решился отправиться в замок.

Подойдя к волшебному лесу, он заметил, что деревья и кустарник раздвигаются перед ним и дают ему дорогу; но никто из его провожатых не мог следовать за ним, так как, пропустив царевича, деревья и кусты снова сдвигались и сплетались. Царевич не обращал на это внимания и продолжал идти вперед. Достигнув замка, он вошел во двор, и то, что он увидел, могло бы испугать самого смелого человека. Дворня и все живые существа лежали и стояли на земле в глубоком сне. По лестнице царевич поднялся в покой, где находилась дворцовая стража: с алебардами на плечах, воины стояли, прислонившись друг к другу. Затем шли комнаты, в которых находились дамы и кавалеры; они сидели за столами или стояли у окон.

Наконец, достиг он палаты, стены которой были украшены с царской роскошью; посредине стояло ложе под роскошным балдахином. На этом ложе покоилась девушка, такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Изумленный царевич неслышными шагами подошел к спящей красавице, пораженный ее красотою, и опустился перед нею на колено.

В то же мгновение чары злой волшебницы потеряли силу. Пробудившаяся царевна поднялась со своего ложа и, увидя перед собою царственного юношу, спросила: «Ты ли это, мой царевич желанный? Долго же ты заставил себя ждать».

И вместе с царевной все в замке проснулось; спавшие раскрыли глаза, потягивались, зевали и начинали разговаривать друг с другом. Виночерпий долил свой стакан, повар дал поваренку оплеуху, к которой приготовился сто лет тому назад; петухи запели, голуби заворковали, муха освободилась из сети паука, огонь на кухне снова загорелся, и на вертеле зажарилось мясо. Дамы и кавалеры проснулись, принялись каждый за свое дело; но так как около них не было, как около царевны, прекрасного царевича, то им прежде всего захотелось есть; шутка ли сказать: целые сто лет у них не было куска во рту. К обеду вышли и царь с царицей; с радостью обняли они свою дочь, поздоровались с царевичем и задали потом свадебный пир на весь мир; и я там был, мед, пиво пил, по бороде текло, во рту не было.

Чернавка

ил-был богатый человек, была у него единственная дочка. Вот однажды заболела его жена и видит, что приходит ее конец. Позвала она к себе свою дочку и говорит ей: «Милая моя дочка, скоро я умру и оставлю тебя сироткою на белом свете; будь же всегда доброй и прилежной, и Бог тебя не оставит». Вскоре после этого мать умерла.

Год спустя женился богач на вдове, у которой было две взрослых дочки; в них она души не чаяла, падчерицу же свою терпеть не могла и обходилась с ней, как со служанкой. Стоило только бедной девушке заглянуть в комнату, как злая мачеха кричала ей: «Убирайся вон! Твое место в кухне! Там для тебя найдется работа! Любишь поесть, люби и поработать».

Своих собственных дочерей мачеха одевала в шелк и бархат, бедная падчерица должна была ходить в простом холщовом платье, исполнять самые грязные работы и прислуживать двум мачехиным дочерям. К довершению всего, обе сестры издевались над ней, мучили ее и не минуты не давали ей покою. В то время как обе сестры спали на мягких атласных постелях, бедная сиротка должна была ложиться на пол. Возясь на кухне, пачкаясь в саже, сиротка часто хаживала в загрязненных платьях, поэтому злые сестры и прозвали ее Чернавкой.

Однажды собрался отец на ярмарку. «Что мне вам привезти?» — спросил он трех девушек. Две злых сестры пожелали себе нарядов, жемчугу и драгоценных камней. Чернавка же сказала: «Привези мне, батюшка, отросточек орешника, я посажу его на могилку моей матушки, а то нет на ней ни кустика, ни травки».

Что девушки пожелали, то отец им и привез. Нарядились две злых сестры в свои дорогие наряды, украсились драгоценными камнями и пошли гулять. Чернавка же взяла свой отросточек и посадила его на могилку матери, положила на нее веночек, припала к могилке головкою и начала молиться. Слезы ее оросили землю, отросток пустил корни, зазеленел, начал расти и стал высоким деревом; птички свили себе на нем гнезда и стали напевать веселые песенки. Что бы ни пожелала Чернавка, все приносили птички и сбрасывали ей с дерева.

Жил-был в той стране царь, и был у него один-разъединый сын. Вырос царевич красавцем писаным, и приказал ему царь выбрать невесту по сердцу. Устроил он пир на весь мир и созвал всех девиц со всего царства. Из них царевич должен был избрать ту, которая ему более всех понравится, и жениться на ней.

Стали и две злых сестры в царский замок собираться; каждая из них думала,