межпланетные искатели приключений, бывает, более-менее владеют нашим английским, но вот попытки воспроизводить альтернативную земную речь в космосе слышу впервые.

– Как видно, русский – ваш родной язык, – всё с тем же нестерпимым акцентом заключает собеседник, развернувшись полностью и патетично указывая мне на грудь: именная надпись на скафандре выполнена в том числе и на кириллице.

– Да, но вам… будет проще общаться хотя бы по-английски? И у вас… очень плохое произношение, – признаюсь я.

– Если вы будете откликаться, это мало-помалу пройдёт. У меня… испортился принтер, а… блок межзвёздной навигации… барахлит. Если же… дрейф в открытом космосе… было бы неуютно. Всё слегка… как это… разладилось… кувырком?..

– Вышло из-под контроля.

– Вышло из-под контроля, да!

Что ж, надо проверить… Сбегав в «Гермес» и вооружившись сканером, изучаю корабль, постепенно увлекаясь: давно не встречал настолько старый и одновременно дееспособный экземпляр.

Не заметив внешних повреждений, забираюсь в рубку: здесь всё такое винтажное на вид, что, кажется, обстановка просто обязана источать запах натуральной кожи и чего-то ещё из музейного хранилища. Но снимать шлем, чтобы убедиться, я не собираюсь: и так уже превысил лимит по нарушению должностных инструкций.

Выясняется, что блок-то починить получится быстро, а вот с диагностикой и восстановлением принтера такой старой модели намечается головняк. В то же время обречь гостя на астрономические расходы – доставку запчастей в космическом пространстве в случае поломки на борту – бесчеловечно.

Пока вожусь с техникой, наблюдаю на экранах, как пришелец продолжает расхаживать в слабом свете вокруг корабля, озираясь по сторонам.

Сколько же этот антиквариат налетал? Метнув осторожный взгляд в иллюминатор – ну не видит он меня, конечно! – собираюсь вызвать отчёты об истории перемещений. При попытке аварийным доступом сбросить код стандартной тулисианской защиты – вдруг получаю решительный отказ системы. Хм… интересно. Но объяснимо. Позже разберусь.

Выползаю наружу:

– Зачем вы вообще продолжаете пользоваться такой древностью?

– Дорога как память, – с готовностью вступает в диалог, подавшись мне навстречу из уже почти кромешной тьмы.

– И… если бы не акцент… как вышло, что вы говорите по-русски?

– Я лингвист. Язык знаю, но опыта слишком мало. А вы – м… пограничник?

– Ну да, мы это так называем, – шкрябнув сканером по обшивке, захлопываю внешний люк и зависаю, изучая состояние корпуса инопланетного агрегата. Вроде разваливаться пока не собирается…

– И… и как вас обучают, ума не приложу… Наберётся уже минут пять в общей сложности, как вы стоите спиной к вооружённому пришельцу… И забрались в мой корабль в одиночку в довершение всего…

– И что, – сглотнув, не двигаюсь и ожесточённо разглядываю тёмный металл с расстояния сантиметра в три, подавляя приступ оглушительного потрясения (всё-таки занесло!), – вы тоже сидели ко мне почти спиной!

– Я вдвое сильнее, вы же знаете? Больше того: я… как это… в полном смысле слова неизвестно кто!

Автоматически хлопаю себя по бедру, проверяя наличие оружия. И, нервно скрипя зубами от собственной неосмотрительности, разворачиваюсь, ожидая чего угодно.

Но слышу только смех:

– В таком разе забудьте об остальных правилах и снимайте шлем: на этой планете можно дышать, – сам-то он безбашенно игнорирует неполезный состав местной атмосферы.

– Недолго, потом могут возникнуть проблемы. В любом случае я не буду снимать шлем, – кое-как возвращаю себе иллюзию контроля над происходящим, но мысль, что произошло именно то, о чём предупреждали психологи в штабе, не оставляет: изоляция даёт о себе знать. А ведь в учебных тестах у меня были прекрасные результаты…

Хочется добавить: «И отдайте мне ваш бластер», – но меня одолевает очередная глупость (азарт? слабость?) – и я произношу только:

– Пора лететь на базу. Трудно представить, что это возможно, но через полчаса здесь станет ещё темнее.

Заняв кресло в моём космолёте, пришелец сам отстёгивает кобуру и с глухим стуком бросает её на переднюю панель, объясняя:

– Компьютер на вашей базе… едва ли в такой же мере легковерен.

Он не знает, что местный искусственный интеллект может, если мне понадобится, действовать как угодно. Но хотя бы по этому поводу у меня хватает ума промолчать.

***

У меня хватает ума промолчать и только дёрнуть его за локоть, не позволяя ступить дальше входного люка. Стараюсь сообразить, эффективно ли я, впопыхах активируя коды, вывел своего внезапного гостя из зоны видимости системы и как вообще разместить его здесь на какое-то время, не оповещая об этом командование. На черта именно так – тот ещё вопрос. Некоторые вещи кажутся непререкаемо правильными с самого начала. Чем они заканчиваются… тот ещё вопрос.

– Иван – значит Ваня, да? – тыча пальцем в надпись у меня на груди, вопрошает тулисианец.

– Да, но только для тех, кто способен произнести это без искажений. А… ты?

– Том.

– М-м… земное имя?

– У нас одно время была мода.

Вот же бред…

– Ладно. Скафандр – сюда. База функционирует в ритме земных суток. Если ты плохо учился в школе – они примерно на четверть короче тулисианских. Тренировочная система имеет обыкновение будить меня в пять утра по-нашему, а мне потом ещё весь день работать, поэтому твоими поломками займёмся завтра.

***

Молниеносно избавившись от скафандра, почти вбегаю в главный отсек и с налёта обрушиваюсь в кресло. Что я творю, что я в который раз творю… Корабль пришельца вне опасности, по инструкции я должен был оставить его самого на борту до устранения поломки. С вероятностью девяносто процентов технический робот справится с задачей до утра без моей помощи. В крайнем случае для таких скитальцев у нас есть специальный изолированный модуль, как минимум потому что карантин… И потому что «это военная база, а не детский сад, Кузнецов». В ушах так и гудит голос полковника Гончара.

Запихивая бластер Тома в сейф, уговариваю себя: опасность мне не грозит. Поколебавшись, бросаю туда же и свой: всё равно воспользоваться им во внутренних помещениях базы – откровенное безумие. Я не рассчитывал на такой поворот сюжета и не смогу предотвратить передачу на Землю данных о применении оружия. И даже хорошо, что не смогу.

Спокойно. Всё под контролем. Что мне может угрожать, кроме инопланетного существа, вдвое