служи, ни в чём себе не отказывай.

Вот с Ренцем мы наговорились как следует. Правда, он по привычке, меня «крокодилом» называл. Ну, какой я «крокодил», я только бледный клон от знаменитого «Крокодила». Служить я буду под его началом. Буду куратором специальных операций на гуманоидных мирах. И то хлеб. А что я хотел? Адмиральскую должность? Это, за какие заслуги. Ведь только и всего, что провели очередную успешную операцию. Правда были серьёзно наказаны двадцать рас, а раса Зонгов будет практически вся истреблена. Но, надо думать, что такая жестокость присуща только шестым или седьмым уровням. Вот вырвемся когда-нибудь на десятый уровень мощности, тогда всё будет по-другому. Это если мы сдадим экзамен на этот уровень, и нас не зачистят Высшие Игроки. Вот подготовка к тем играм и будет моя обязанность.

Эпилог

По сообщениям СМИ. В районе Северо-Чуйского хребта, что на Алтае, местные жители были свидетелями открывшегося прохода в Беловодье, или как все привыкли называть «Страна Шамбала». Проход был открыт в течение нескольких минут. Это место стало очередной точкой силы на Алтае. Несмотря на холодную погоду, камни в месте открывавшегося прохода были горячие ещё несколько суток.

Правда, это сообщение практически никого не заинтересовало. Только туристические фирмы несколько возбудились: теперь можно было возить народ к ещё одному месту силы.

Лёня Праведник тоже на это сообщение не прореагировал, во-первых, он не смотрел и не слушал СМИ, а во-вторых, он об этом событии итак знал. В последнее время Лёня стал совершенно другим, что отметили и его прихлебатели. К своему ужасу они поняли, что не понимают, на каком языке говорит Лёня. На русском языке он стал говорить гораздо реже. Внезапно Праведник стал говорить на всех языках. К нему подходили армяне, абхазы, адыгейцы, болгары, греки и турки, и со всеми Праведник говорил на понятном им языке. Из местной достопримечательности Лёня становился мировой. Попытки вывезти Лёню в Краснодар или Москву для изучения феномена не увенчались успехом. Сам Лёня начинал истерить, да и народ сразу хватался за дубину народного гнева. Так Лёня и остался стоять посреди улицы возле еле живого дерева в окружении клевретов и зевак.