перфоратор? — решила все-таки уточнить Риса.

— Ой, разве такого выражения не существует? — переспросила Нозоми с нарочито серьезным видом. — Я думала, это вполне себе аналог «святых пассатиж».

— Не слышала.

— Ох. Значит, с сегодняшнего дня начинаем активно пользоваться, чтобы оно вошло в моду.

— Ни за что!

По ходу не отличающегося глубокомысленностью разговора Риса прикончила свое виноградное желе и положила пустую упаковку на протянутую ладонь Нозоми.

— Глубочайше благодарю за угощение, Нозо-семпай, мне очень понравилось.

— Еще бы, они называются «шанри анпартье», я за ними специально в Сибую ездила. Представляешь, одна штука почти 500 иен стоит!

— Ох, вы так на меня потратились?! Надо было половину на потом оставить…

— Ты прямо как скупая бабушка, Риса, но такую я тебя и люблю. Вот только сколько мне еще повторять, чтобы мы с тобой на «ты», особенно когда не на секции?

Еще одно меткое попадание в урну — и Нозоми уселась на край койки.

Несмотря на воскресенье, она пришла в гости в олимпийке. Впрочем, Риса втайне считала, что немного похожей на мальчика Нозоми олимпийка шла прекрасно, уступая разве что обтягивающей гимнастической форме. Риса, правда, и сама была одета в шорты и футболку с логотипом секции. На ее шее поверх нейролинкера сидел бандаж, а на левом плече — заменяющий гипс фиксатор из термопластика.

Нозоми о чем-то задумалась, принявшись болтать в воздухе ногами. Поняв, что спросить придется самой, Риса заговорила, все-таки перейдя на «ты»:

— Так все-таки, при чем тут перфора… тьфу, то есть, чему ты так удивилась, Нозоми?

— А? Ах, да, точно! Просто я никак не ожидала, что именно ты окажешься виновницей дела о черном облаке, которое вызвало огромную панику и слухи о том, что Брейн Бёрст закрывается, — ответила Нозоми, плюхнувшись на постель и подползая поближе к Рисе.

— Н-никакая это не моя вина… — не слишком уверенно ответила Риса подруге, которая уже откинула голову на вторую подушку. — Ладно… может, отчасти и моя, но я просто спала и не знала, что снаружи творится такое…

— Не криви мордашку, я тебя ни в чем не обвиняю, — не вставая с постели, Нозоми вытянула руку и дернула Рису за связанные в хвост волосы. — Я радуюсь уже тому, что ты хотя бы вернуться смогла. И что обошлось без по-настоящему серьезных травм. Ты ведь не собираешься бросать гимнастику?

— Нет, конечно, — Риса уверенно кивнула.

Нозоми широко улыбнулась.

Риса получила травму и попала в больницу в воскресенье 21 июля. В субботу 27 июля в Ускоренном Мире появилось «черное облако», на поверку оказавшееся делом рук богини Нюкты. В зоне его действия бёрст линкеры теряли возможность ускоряться, а социальные камеры переставали работать.

Разросшийся и занявший Сугинами и Нериму Черный Легион «Нега Небьюлас» объединился с Монохромными Королями, прорвался через облако и одолел Нюкту в четверг, 1 августа. Таким образом, пока Сильвер Кроу из Нега Небьюласа не разбудил Рису, она проспала на неограниченном нейтральном поле 11 суток реального мира… или 30 лет Ускоренного.

Пожалуй, стоило считать за счастье то, что у Рисы почти не осталось воспоминаний о том погружении. Кажется, она во сне о чем-то беседовала с Нюктой, но не могла вспомнить, о чем именно.

Про саму «Богиню Ночи Нюкту» ей рассказали, что она одна из сильнейших во всем Ускоренном Мире Энеми Ультра Класса, равная по силе стерегущим Имперский Замок Четырем Богам и способная (если не на шутку разозлится) разметать даже Королей. Именно о ней перед соревнованием говорила Нозоми, когда провожала Рису к стадиону в Ёёги для тренировок опорного прыжка, предупредив, что в лабиринте под парком прячется Энеми столь опасный, что подземелье давным-давно опечатали.

В свое время Нюкта полностью лишила бёрст поинтов множество бёрст линкеров — но почему Рису не постигла такая же судьба? После пробуждения Риса много раз пыталась найти ответ, но никакие объяснения на ум не приходили.

— Нозо-семпай, — Риса тоже откинулась на койку и обратилась к лежащей рядом Нозоми. — Помнишь, ты рассказывала о твоем «родителе»? Ты сказала, она провела на неограниченном поле в общей сложности 20 лет, а затем растеряла все очки.

— Угу… — Нозоми устремила глаза к потолку.

— Мне вот интересно, действительно ли она ходила туда только оттачивать гимнастическое мастерство?.. Ты не думала, что у нее могли быть другие причины погружаться в тот мир?

— Не знаю… — тихо отозвалась Нозоми, покачивая головой с коротко стрижеными волосами. — Она… почти никогда не водила меня на неограниченное поле… Ну, прямо как я. Когда у тебя появится свой «ребенок», ты нас поймешь: не хочется его туда отпускать. Всегда мучаешься при мысли: «А что, если он там наткнется на опасного Энеми или ПКшного гада и потеряет все очки?»... Н-да, девочки в 16 лет о таком обычно не разговаривают.

Нозоми смущенно усмехнулась, а Риса коснулась головой ее левого плеча.

— Выходит, я тебя сильно перепугала… прости.

— Я же говорила — радуюсь уже тому, что ты хотя бы вернуться смогла, — Нозоми нащупала левой ладонью правую руку Рисы и нежно сжала.

Федерация гимнастики Японии признала, что приведшая к травме поломка трамплина произошла по ее недосмотру, взяла на себя все медицинские расходы и даже оплатила Рисе отдельную палату. Кроме того, палату ей выделили с южной стороны здания, так что сейчас в огромное окно пробивались золотистые лучи летнего заката.

Нечто похожее на лестницу в небо поблескивало под кучевыми облаками — неужели космический лифт Гермесов Трос? В младших классах среди ее одноклассниц бытовало поверье, что если загадать имя любимого человека, пока над головой проносится Трос, любовь будет взаимной. Сама Риса никогда не проверяла поверье на практике… и даже не пыталась. Дожив до 15 лет, она так ни разу ни в кого и не влюбилась.

Возможно, четырехкратное сальто Михэелы Раковицэ, которое она увидела в возрасте 8 лет, так поразило Рису, что навсегда лишило ее возможности испытывать чувство восхищения и восторга перед чем-то иным. С тех самых пор у нее не возникало желания заводить не только друзей, но и подруг. Те немногие подружки, которые все-таки появились, завели с ней знакомство сами, включая Нозоми, самую близкую из них.

Риса плохо понимала других людей, и тем более не смогла бы разгадать мысли Энеми. Хотя вообще, не совсем понятно, есть ли у Энеми мысли.

Тем не менее, Риса почему-то продолжала без конца думать о Нюкте.

Нюкта могла уничтожить Рису бесконечным истреблением, но не стала так делать. Более того, она остановила всех Энеми, охранявших подземелье под парком Ёёги, проводила Рису в самые