Андрей Марченко ПРО ДРУЗЕЙ…

…Герольд зачитывал титулы с четверть часа.

От обилия слов у него першило в горле, не хватало воздуха.

— … Наследный властитель Малых, Белых и Великих Лужков, гарант конституции Задней Зиберты, господин и покровитель… — тарахтел он.

Все остальные молчали.

Виновник монолога стоял гордо. Его доспехи блестели. Сквозняк героически развевал плюмаж и плащ. От щита приятно пахло свежей краской.

Дракон, в самом начале вежливо кивавший на каждый титул, сейчас с трудом подавлял зевоту.

Оруженосец от нечего делать ковырялся в носу. Как и надлежит проводнику, тот был незаметен.

Однако сил и дыхания у герольда оказалось ровно вдосталь.

— …Граф де Эп!

И с чувством собственного достоинства герольд перевел дыхание.

Настала очередь рыцаря:

— Ты ответишь! — вещал он из-за опущенного забрала. — За все ответишь! За поруганную честь девственниц! За слезы детей, за разрушенные дома, сожженные посевы…

Говорил долго, красиво.

Впрочем, на дракона не произвел ни малейшего впечатления — за тысячи лет он слышал и не такое.

— А теперь, враг человечества. — сжимая в руках копье, предложил рыцарь. — Выходи на честный бой?..

С острия копья капал яд…

В ответ дракон жарко выдохнул.

Мгновенно сгорел плащ, плюмаж, вспыхнуло как факел копье. Доспехи покраснели, местами оплавились.

— Убирайте. — велел дракон оруженосцам. — Спекся… Не жаль дурака — болтливый… Был…

Затем, подумав, добавил проводнику:

— Ну что, ищи следующего…

* * *

…Из конверта Гар осторожно достал загрузочную пластинку. Была она новенькой, фирменной, купленной не в базарной толчее, а в фирменной лавке.

Обошлась она в уйму денег, но стоила того — загружалась даже на 72 оборотах.

Взамен Гар относился к ней бережно — хранил в упаковке только вертикально, вытирал с нее пыль непременно фланелевой тряпочкой. И уж точно не пользовался ей на большой скорости — спешить ему было решительно некуда.

Пластинку с операционной системой поставил в проигрыватель, включил двигатель, опустил иголку. Скосил взгляд на монитор — счетчик неспешно отсчитывал байты загрузки.

Гар подумал, что успеет наскоро перекусить и попить чая — с прошедшего дня рождения осталось немного пряников.

И действительно: пошел на кухню, из шкафа достал свой ужин — такой же черствый, каким был его юбилей.

Зажег печь, поставил на огонь чайник…

Стук копыт во дворе отвлек Гара. Он подумал: как странно, ведь это так несовременно. Выглянул в окно: и действительно около паромобиля соседа кружила конница. Всадников же было четверо. Еще одну лошадь, оседланную, но без ездока вели под уздцы.

Гар подумал, что один всадник уже спешился, где-то во дворе и даже стал искать того взглядом.

Но недолго.

Один всадник спрыгнул на землю, привязал лошадь к дереву. И через двор пошел к подъезду Гара. Выглядел, как и его спутники донельзя серьезным — за его спиной в ножнах покоились две сабли. Впрочем, было в его облике много странного: лицо украшали очки в тяжелой роговой оправе, на поясе висели счеты и походный канцелярский набор.

Его же лошадь сразу стала недобро коситься на паромобиль, словно размышляя каким копытом его лягнуть.

Гар улыбнулся: это было бы неплохо. Уж очень сосед задавался новой машиной: она была только с конвейера, с двигателем в уйму лошадиных сил. Впрочем, нет, этот паромобиль привезли издалека, где мощность считается в силах не то верблюжьих, не то в ослиных.

От размышлений его отвлек колокольчик, звякнувший в коридоре. Гар уже который день ждал почтальона, поэтому открыл дверь без формальностей: не посмотрев в глазок, не спросив кто там.

На пороге стоял тот самый наездник-очкарик.

— Вы ошиблись дверью?.. — предположил Гар.

— Я редко ошибаюсь. — отрезал гость. — Вы — Гар?..

— Да…

— Лошадь подана, пора в путь!

— В какой?

Гость просто остолбенел от такой наглости.

Как раз кстати на кухне засвистел чайник.

— Может, хотя бы чаю попьем?.. — предложил Гар.

— Попьем…

Гар махнул рукой, приглашая гостя входить. Сам пошел на кухню. Наездник следовал за ним, цепляясь рукоятями сабель за верх дверного проема.

Хозяин сделал две чашки чая, спросил:

— Сколько ложек сахара?

— Насыпьте на четверть дюйма.

Гар почесал затылок, но заказанное исполнил. Положил себе полторы ложки и сколько было велено — гостю. Размешал себе, ложку положил во вторую чашку.

Предложил:

— Угощайтесь.

— Какая чашка из них моя? — спросил гость.

— Та, в которой ложка.

Наездник переложил ложку в другую чашку, взял ту.

Гар пожал плечами, но ничего не сказал. Пригубил напиток.

— Значит, допиваем чай — и в дорогу. — подытожил гость.

— Простите, а куда?..

— Куда вы заказывали.

— Простите, но я никуда не заказывал…

— Прощаю… Как для первого раза — прощаю. Но впредь — не морочьте мне голову!

Последние слова гость почти прокричал. Затем из тубуса достал бумагу.

— Вот! — продолжил он. — Ваших рук дело. Вы заказывали Друга?.. Он ждет вас в конце этой дороги.

Что-то стало проясняться.

— А что за друг?

Этот вопрос смутил гостя:

— Самый обыкновенный, из плоти и крови.

— Простите… — как можно примиряюще возразил Гар. — Но тут вкралась маленькая ошибка…

— Ты не заказывал Друга?

— Нет, отчего…

— Так в чем же дело?

— Мой «Друг» — это такая программа, для компьютера. Версия 1.0. На перфокартах… Я введу программу и…

— И что?

— И смогу с ним переписываться. Говорят, он сможет мне отвечать почти осмысленно…

Гость коснулся рукоятей сабель, будто невзначай, проверяя — на месте ли они.

— Слушай, давай по-хорошему? Разве может пачка перфокарт заменить человека? Поехали? А?..

Не то чтоб гость убедил Гара — можно было приводить много доводов. Да вот беда — собеседника они не интересовали.

И Гар кивнул головой. Подумалось: если он так не сделает сейчас — дальше кивать будет просто нечем.

— Подождите. Я только выключу компьютер…

* * *

От лошадью пахло жизнью: потом, пылью дорог, полевыми травами, дождем в хвойном лесу. И этот запах смыл последние сомнения Гара.

Он запрыгнул в седло. Как для первого раза получилось почти неплохо.

И они тронулись.

Из города уезжали по Новой Телеграфной дороге уже в сумерках. Водители встречных паромобилей уже зажигали фитили в своих лампах.

Вдоль мостовой зеленели молодые деревья. Когда они вырастут — на их ветви натянут телеграфные провода.

Мимо пролетали не то города, не то года.

Гар будто задремал в