========== -1- ==========

Я расскажу вам историю о специях и засохшем растении в горшке. Вы ведь знаете, что у каждого засохшего растения, которое без задней мысли несут на помойку, есть своя история? Конечно, она есть. Без этого никак.

И если бы люди были чуть более внимательны и менее жёсткосердечны, возможно, они бы давали им второй шанс. Наверное, в некоторых из нас слишком много перца и соли. Иногда они чётко разделены тонкой стенкой и не смешиваются, но иногда с человеком происходит что-то, мембрана прорывается, и внутри него всё взбалтывается и перемешивается. Перец с солью, чёрное с белым, и получается что-то, что уже нельзя разделить обратно. Горько-острое, солёное ко всему.

Эта история будет не совсем об этом. Она о соли и перце. Белом и чёрном. И о засохшем растении в горшке. Вот о чём она.

***

В парке было темно и тихо. Свет от круглых фонарей на чёрных длинных ногах освещал до смешного мало. Но шёл снег — крупный, ленивый и пушистый. Снег, похожий на жирных мотыльков, и этот свет от фонарей привлекал его. Казалось, что в освещённом ореоле снежных хлопьев так много, так густо, что там и дышать нечем.

Но он дышал.

Стоял под фонарным столбом у лавочки, весь запорошенный снегом, и смотрел куда-то в сторону. Снежные хлопья покрыли длинные тёмные волосы белёсой серебрящейся шапкой, и плечи, и спрятанные в карманах руки — всё было укрыто снежной шалью. Он стоял, не двигаясь, и дышал, выдыхая облачка пара. На лавочке под пушистым сугробом угадывалась мирно стоящая спортивная сумка.

У Стива зачесались глаза. Снега было много, он навязчиво лез в лицо и щекотал за шиворотом, пока не стаивал и не стекал по шее. Вдохнуть глубже поверхностных частых вдохов никак не получалось, и он, устав бороться с дыханием и наворачивающимися слезами, прибавил шага.

— Баки…

Стив бы сам собственный голос не узнал. Вышло вымученно и хрипло. Но он постарался улыбнуться — от всей души. Ему улыбнулись в ответ.

— Привет, Стив. Долго же ты…

— Прости, — слова никак толком не давались, а щёки стыдно мокли. Стив вытер лицо рукавом куртки. — Этот снег лезет куда не надо. А я никак не мог найти нужную лавочку, весь парк обежал.

— Здесь многое поменялось, правда? — улыбнулся Баки. Глаза у него в резкой тени ресниц казались чёрными и блестящими.

— Всё, — кивнул Стив.

— Но ты нашёл. Всё равно.

Стив просто кивнул. Он не мог отвести взгляда от человека напротив. Его подбородок был гладко выбрит, лоб украшали поперечные глубокие морщины, словно он много удивлялся, а у краешков глаз лучиками расходились другие — словно он, ко всему, ещё и много улыбался или щурился. Второе возможно. Но не первое. За столько тяжёлых лет, думал Стив, мышцы лица должны были забыть об улыбке напрочь. Но они помнили. Сейчас он улыбался — легко и непринуждённо. Тепло. Это был другой человек. Совсем не тот, с которым он дрался. С которым отказался драться. Это был вообще другой человек. Но от него веяло теплом и чем-то до чёрта знакомым, от чего у Стива внутри ныло. Это был человек из его прошлого, важный человек. Единственный в своём роде. И Стиву на мгновение показалось, что он согласится с любым положением дел, лишь бы всё оставалось хотя бы вот так, как сейчас: пара шагов между ними, ошалевший снег и едва заметная тёплая улыбка. Баки.

— Какие планы? — выдавил он из себя, снова вытирая лицо — снег лип нещадно и тут же таял.

— Прогуляться? — пожал плечами Баки. — Выпить кофе. Поговорить, может, — хмыкнул он, прихватывая заиндевевшие ручки спортивной сумки правой рукой в перчатке. — Глупо звучит, конечно. Но мне бы не помешало.

— Поговорить? — подхватил Стив с надеждой. Он шёл чуть позади, не осилив сейчас простую и известную ему когда-то науку идти плечом к плечу.

— Кофе, — мирно рассмеялся Баки. — Сначала кофе, я слишком долго стоял тут, чуть в snegovika не превратился.

Стив уже опустил голову, проговаривая про себя чужое слово.

Баки посмотрел на него искоса и повторил:

— Снеговик. Ну, такой, из шаров снежных…

— Я понял, не идиот, — сконфузился Стив.

Баки хмыкнул и продолжил:

— Так вот, сначала кофе…

— Прости, что заставил тебя ждать.

— Ничего. Ты ждал дольше.

Стив подавился слюной, потому что хотел сказать что-то, и одновременно с этим дыхание спёрло, слова наскочили на выдох, и он закашлялся.

Баки остановился, поставил сумку в снег и ощутимо застучал его по спине.

— Всё в порядке?

— Да… просто… кх-х… не в то горло…

— Ага, бывает.

Дальше шли молча.

Баки шагал чуть впереди, загребая снег высокими коричневыми ботинками. На нём были обычные синие джинсы и куртка-парка цвета тёмного хаки. С дурацкой опушкой по краю капюшона.

— Он тебе тоже не нравится?

— Кто? — искренне не понял Стив.

— Мех на капюшоне.

— Мгм… — неразборчиво выдохнул Стив и снова сник.

— Прости, — Баки обернулся и снова подарил ему смешливую улыбку. — Просто я чувствую, куда ты смотришь. Особенно, если долго. Знаешь, там тепло становится.

Стив посмотрел на Баки, а потом на сугробы вдоль заметённой парковой дорожки. Ему показалось, что в них сейчас было бы хорошо пересидеть волну неловкости, желательно лицом в снегу. Было непонятно, что этому Баки говорить и как себя вести. Но на вопрос, рад ли он, что сейчас находится здесь, а не где-нибудь ещё, Стив сам себе отвечал однозначным и громким «да».

— Мне этот мех тоже не сдался, — сказал Баки, а потом вдруг дёрнулся и резко наклонился вперёд. Капюшон упал на голову, Баки выпрямился и улыбнулся из-за меха и тёмных разметавшихся волос. — Но если вот так, он защищает от снега, правда.

Стив смотрел на него, пока не расхохотался.

— Что? Так не честно, Стив Роджерс, чего ты…

— Ты похож на эскимоса, — наконец, ответил Стив. — На такого, — он обвёл вокруг лица пушистый круг и сложил губы трубочкой.

Баки только покачал головой и снова пошагал вперёд.

— Тупица, — тихо, насмешливо пробурчал он. — Ничего не изменилось.

Стив шёл следом и чувствовал себя мальчишкой. Пришельцы? ГИДРа? Смерти? Война? Всё мгновенно оказалось таким далёким и каким-то ненастоящим, что хотелось ущипнуть себя за нежную кожу в сгибе