Владислав Мухин Ермак Тимофеевич

В темную, дождливую ночь в начале августа 1585 года в бурных волнах Иртыша погиб атаман Ермак Тимофеевич, погиб в жестокой схватке с вероломно напавшими на его малочисленный отряд воинами сибирского хана Кучума.

Имя Ермака хорошо известно во всех концах нашей страны и далеко за ее пределами. Образ этого смелого и вольнолюбивого патриота, храброго воина, одного из первых русских землепроходцев, рискнувшего на героический подвиг — идти с горсткой храбрецов за Каменный пояс^[1], в далекую и почти неведомую страну, не тускнеет в памяти людей.

Народ сложил о Ермаке и его дружине былины, легенды, сказы, поет песни, которые и сейчас пользуются большой популярностью.

Дело освоения необъятных просторов Сибири, начало которому положил поход Ермака, оказалось всенародным. Это быстро поняли русские люди и по горячим следам поспешили записать историю похода Ермака Тимофеевича.

Еще при жизни некоторых сподвижников Ермака было составлено первое «написание» о походе, которое в 1621 году казаки принесли сибирскому архиепископу Киприану. В «написании» было сказано о том: «Како они (казаки) приидоша в Сибирь, и где у них с погаными бои были, и где казаков и каково у них имянем убили».

На основании этих сведений был составлен так называемый «Тобольский синодик». В 1636 году из-под пера тобольского подъячего Саввы Есипова появилось новое летописное произведение о походе Ермака: «О Сибири и о Сибирском взятии» (Есиповская летопись). Где-то в первой половине XVII века из кругов, близких Строгановым, вышла «Повесть о взятии Сибирской Земли» (Строгановская летопись).

В последующие годы взоры пытливых русских людей еще не раз обращались к истории похода Ермака. Во второй половине XVII века в Прикамье в казачьей среде возникла «Летопись Сибирская, краткая, Кунгурская», дошедшая до нас в виде отдельных вставок в Ремезовскую летопись. В конце XVII века на основе Есиповской летописи и целого ряда других письменных источников и устных преданий, как русских, так и татарских, образованный человек своего времени тобольский сын боярский Семен Ремезов написал «Историю Сибирскую» (Ремезовская летопись). В следующем столетии талантливый самоучка ямщик Иван Леонтьевич Черепанов создает «Новую Сибирскую историю», доведенную им до 1756 года.

Эти летописные произведения, вместе с несколькими царскими грамотами, и явились, по сути дела, единственными дошедшими до нас источниками о сибирском походе, которые послужили основой для многочисленной литературы.

Но сибирские летописи, строго говоря, являются не документальными, а фольклорно-историческими источниками. Они не точны, во многом противоречивы, правда в них часто переплетается с вымыслом.

Противоречия летописей и почти полное отсутствие других источников вызвали, в свою очередь, противоречия и в литературе. Это привело к тому, что по сей день в исторической науке нет единой точки зрения на отдельные моменты сибирского похода и биографии самого Ермака Тимофеевича.

Кстати сказать, летописи, сообщая о делах Ермака и его дружины, очень мало говорят о самом Ермаке. Более или менее подробно мы знаем лишь о последних шести-семи годах его жизни. Поэтому, говоря о Ермаке, приходится уделять внимание не столько подробностям его биографии, сколько делам его и его дружины — знаменитому сибирскому походу.

Волжская вольница

Дата рождения Ермака Тимофеевича неизвестна. Летописи говорят лишь, что ко времени сибирского похода он был в среднем возрасте. Неизвестно точно и место его рождения. Наиболее ранние летописи — Есиповская и Строгановская — не дают на этот счет никаких сведений. Ермак фигурирует в них как «поволский» или «волский» атаман, гораздо реже (и только в поздних редакциях) летописи называют его в числе казаков «с Волги и с Дону».

Царские грамоты, наиболее достоверные источники (например, грамота на имя Строгановых от 16 ноября 1582 года), называют его только «волжским атаманом».

В прошлом веке историк донского казачьего войска В. Броневский в своей книге «История Донского войска» без ссылок на какие бы то ни было источники причислил Ермака к уроженцам станицы Качалинской на Дону. С его легкой руки версия о донском происхождении Ермака Тимофеевича проникла и в другую литературу.

Правда, в списке атаманов, приложенном к «Краткой летописи Донского казачьего войска», опубликованной в «Донском календаре» за 1874 год, Ермак Тимофеевич упоминается в числе донских атаманов в период 1579–1584 годов, но ведь совершенно неопровержимым фактом является то, что именно в это время он находился в Прикамье и в Сибири. Если даже предположить, что Ермак и бывал на Дону в другие годы, то и это не подтверждает версию о его донском происхождении: в то время ряды донских казаков постоянно пополнялись выходцами из самых различных уголков Руси.

В «Новой Сибирской истории» (Черепановской летописи) есть сведения о том, что Ермак — выходец откуда-то с Нижней Чусовой. Сведения эти Черепанов, по его словам, позаимствовал из «некоторой сибирской истории». Такой историк, как Карамзин, знал о существовании Черепановской летописи, но ссылка на неизвестный, утерянный источник не была веским доказательством в его глазах и он характеризовал Ермака, как «родом неизвестного, душою знаменитого». Несколько позднее известный издатель сибирских летописей Спасский заявил, что сказание «о Ермаке, откуда он родом» он нашел в одном из рукописных сборников XVII века.

В конце прошлого столетия историку Пермского края А. Дмитриеву посчастливилось найти новый летописный памятник: «Сказание Сибирской земли», написанный, по его мнению, в XVII веке. Памятник, этот, очевидно, под названием «Некоторой Сибирской истории», был известен Черепанову, который именно из него и почерпнул сведения об уральском происхождении Ермака Тимофеевича.

Таким образом, единственный летописный текст, в котором говорится о происхождении Ермака Тимофеевича, относится к XVII веку. Других сведений такой же давности о его происхождении мы не имеем.

В «Сказании» говорится: «О себе же Ермак известие написал, откуда рождение его. Дед его был суздалец посадской человек, жил в лишении, от хлебной скудости сошел в Володимер, именем его звали Афанасий Григорьевич сын Аленин, и тут воспита двух сынов Родиона и Тимофея, и кормился извозом и был в найму в подводах у разбойников, на Муромском лесу пойман и сидел в тюрьме, а оттуда беже с женою и детьми в Юрьевец Поволской, умре, а дети его Родион и Тимофей от скудости сошли на реку Чусовую в вотчины Строгановы, ему породи детей: у Родиона два