- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (27) »
говорить-то не хочу.
Карповна. Ха, ха, ха, ха… Ты, что ль, больно вежлива! Ты вот с дворянами водишься, а ходишь ощипанная да обдерганная, страм смотреть-то; а я с купечеством, да своим домом живу, не хуже кого другого, и в ламбарте есть. Напялила чепчик-то, так и нá поди, думаешь, что тебя и рукой не достанешь!.. Да я коли захочу, так в пол-аршина взбодрю. (Смеется.) Еще важней тебя буду!
Панкратьевна. Что с невежей и говорить. Обращения ты никакого не знаешь, как есть дура, невоспитанная!
Карповна. Вот дура, да почище тебя, никто на ногу не наступит. (Молчание.)
Панкратьевна. А вот как узнает Мартын Мартьяныч, зачем ты к ним ходишь, так он тебе форс-то собьет.
Карповна. А зачем я хожу-то? Ну, скажи, зачем?
Панкратьевна. Ну, известно зачем.
Карповна. Как тебе не знать! Врешь, врешь ты! Тринадцатый год вдовею, ни в чем не замешана. Ты, видно, с больной головы на здоровую.
Анна Петровна входит.
Те же и Анна Петровна. Свахи встают и кланяются.
Анна Петровна. Здравствуйте! Ну что? Что? Говорите скорей.
Обе молчат.
Что вы молчите? Карповна. Пусть она сначала говорит, у нее благородные. Анна Петровна. Ну, говори ты, Панкратьевна! Панкратьевна. Есть у меня два жениха, Анна Петровна, такие кавалеры, что чудо! Анна Петровна. Какие ж они такие? Панкратьевна. Служащие, матушка, благородные. Анна Петровна. Что ж они, с состоянием? Панкратьевна. Служат, матушка, жалованье получают. Анна Петровна. Да живут-то они каково? Панкратьевна. Живут хорошо. Один стихи пишет, другой все поет целый день. А уж какие учтивые, да какие влюбчивые! Как, говорит, увижу хорошенькую барышню, так бы и женился, ни на что не посмотрел. Анна Петровна. А чины у них какие? Панкратьевна. Чины небольшие, из себя-то уж больно красавцы. Карповна. Голь все это, как я посмотрю. Анна Петровна. Ну, а у тебя что, Карповна? Карповна. Есть-то у меня, есть, такой туз — не ее женихам чета, да лишнее бревнышко у нас в горнице. Анна Петровна. Ну, хорошо. Поди, Панкратьевна! Наведайся как-нибудь на днях. Панкратьевна. Прощайте, Анна Петровна. (Уходит, свирепо взглянув на Карповну.) Анна Петровна. Ах, Карповна, уж кабы ты нам нашла жениха, я бы тебе такое спасибо сказала… Сама ты знаешь, мое дело женское, ничего я не знаю… Как это можно без мужчины!.. Карповна. Так вот, матушка, не было ни гроша, да вдруг алтын. Такой туз, что рукой не достанешь. Анна Петровна. Кто ж такой? Говори, не мучай. Карповна. Савва Саввич Белугин. Анна Петровна. Что ты! Ведь миллионщик! Карповна. Миллионщик, миллионщик. Анна Петровна. Как же это он вздумал? Карповна. Да что, матушка, дети одолели. Ведь у него дети-то поди-ка какие. Сам-от он в большом доме не живет, знаешь, что с балконом-то. Сыновья-то там запрутся, да и пьют, кранболь [2] у них там всякий идет. Да что ж выдумали: выскочит это который-нибудь на балкон, глаза вытаращит, руки подымет, закричит страшным голосом да назад; потом, погодя немного, другой, так и прокуратят. [3] Что хорошего! Анна Петровна (качая головой). А-я-яй, а-я-яй! Карповна. Ну, сама посуди, отец-то смотрит, смотрит… Анна Петровна (заглянув в окно и увидав идущую Хорькову). Ну, хорошо, Карповна, спасибо тебе. Сама ты знаешь, мое дело женское… зайди на днях, потолкуем… теперь некогда, — вон Хорькова идет. Карповна. Зайду, зайду. (Кланяется и уходит.)
Входит Xорькова.
Анна Петровна и Хорькова.
Анна Петровна. Арина Егоровна! Милости просим! Присядьте! Хорькова. Я ведь, Анна Петровна, на минуточку, совершенно на минуточку. Вообразите, была в городе — дай, думаю, зайду к Анне Петровне; они хоть и спесивы, никогда нас не навестят, ну да уж, думаю, зайду. Анна Петровна. Извините, матушка, все дела, ей-богу, некогда, сами посудите, дело мое женское: везде сама должна. Вот у нас теперь тяжба об доме, так ведь ночи не сплю. Ну, как отнимут, куда я денусь?… А у меня дочь невеста. Хорькова. Вот я, Анна Петровна, благодарю бога. Вы знаете моего Мишу, такой скромный, такой почтительный. Мне, говорит, маменька, нужды нет, что вы женщина простая и необразованная, а я, говорит, образованный человек — я вас люблю и обожаю. Вы представьте, ведь он у меня теперь на линии дворянина. Старостиха наша говорит мне намедни: «У вас такой сын, Арина Егоровна, такой сын, что мы, говорит, все завидуем: скромный, почтительный, и никаких, говорит, шалостей за ним не слыхать. Что, говорит, вы его, Арина Егоровна, не жените?» А я думаю себе: понимаю, куда ты метишь. У нее, представьте, три дочери, и она помногу денег дает за ними; только девушки, я вам скажу, без всякого образования; хоть я и сама женщина необразованная, но очень хорошо могу понимать это. Прихожу домой, говорю: — Миша! Не хочешь ли, друг мой, жениться; мне, говорю, от богатых невест отбою нет, все, говорю, друг мой, в тебя за твою кротость и образование влюбляются. Я, говорю, с тебя, друг мой, воли не снимаю — ты сам умнее меня и образованнее; а когда ты задумаешь, открой, говорю, мне свои мысли, я тебе найду невесту. — «Хоть я, говорит, маменька, и образованный человек, но я завсегда предпочитаю с вами об деле разговаривать». — Всякая, говорю, девушка за тебя пойдет с радостью, есть, говорю, у меня для тебя невеста и с богатством, и с красотой. — Миша меня, представьте себе, обнял и говорит мне: «Милая маменька, не в богатстве счастие, все, говорит, это тлен. Сходите, говорит, к Анне Петровне: я их уважаю; какое они обо мне мнение имеют; душевное, говорит, мое есть желание понравиться Марье Андревне». Анна Петровна. Покорно вас благодарю, Арина Егоровна! Мне самой ваш сын очень нравится. Я все к вам думала побывать, да памяти нет: совсем и забуду, как забуду. Вы знаете мое душевное желание видеть Машеньку замужем поскорее; все средства употребляю, чтобы ей хорошего человека найти. Я, признаться вам сказать, смолоду была женщина избалованная: при муже, при покойнике, как за каменной стеной жила, ни во что не входила, а теперь, сами видите, маюсь, маюсь — разломит всю. Как это без мужчины в доме, посудите? Женщина я слабая, сырая, позабывчивая. Кабы мне ее с рук сбыть, я бы была гораздо покойнее. Хорькова. Чего ж думать, Анна Петровна. Мишу моего вы знаете с хорошей стороны; в обществе он, по своему званию, превозвышен. Я, конечно, женщина простого звания, но совсем не тех понятий: я довольно далека от этого круга и довольно облагорожена в своих чувствах. Анна
Анна Петровна входит.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Те же и Анна Петровна. Свахи встают и кланяются.
Анна Петровна. Здравствуйте! Ну что? Что? Говорите скорей.
Обе молчат.
Что вы молчите? Карповна. Пусть она сначала говорит, у нее благородные. Анна Петровна. Ну, говори ты, Панкратьевна! Панкратьевна. Есть у меня два жениха, Анна Петровна, такие кавалеры, что чудо! Анна Петровна. Какие ж они такие? Панкратьевна. Служащие, матушка, благородные. Анна Петровна. Что ж они, с состоянием? Панкратьевна. Служат, матушка, жалованье получают. Анна Петровна. Да живут-то они каково? Панкратьевна. Живут хорошо. Один стихи пишет, другой все поет целый день. А уж какие учтивые, да какие влюбчивые! Как, говорит, увижу хорошенькую барышню, так бы и женился, ни на что не посмотрел. Анна Петровна. А чины у них какие? Панкратьевна. Чины небольшие, из себя-то уж больно красавцы. Карповна. Голь все это, как я посмотрю. Анна Петровна. Ну, а у тебя что, Карповна? Карповна. Есть-то у меня, есть, такой туз — не ее женихам чета, да лишнее бревнышко у нас в горнице. Анна Петровна. Ну, хорошо. Поди, Панкратьевна! Наведайся как-нибудь на днях. Панкратьевна. Прощайте, Анна Петровна. (Уходит, свирепо взглянув на Карповну.) Анна Петровна. Ах, Карповна, уж кабы ты нам нашла жениха, я бы тебе такое спасибо сказала… Сама ты знаешь, мое дело женское, ничего я не знаю… Как это можно без мужчины!.. Карповна. Так вот, матушка, не было ни гроша, да вдруг алтын. Такой туз, что рукой не достанешь. Анна Петровна. Кто ж такой? Говори, не мучай. Карповна. Савва Саввич Белугин. Анна Петровна. Что ты! Ведь миллионщик! Карповна. Миллионщик, миллионщик. Анна Петровна. Как же это он вздумал? Карповна. Да что, матушка, дети одолели. Ведь у него дети-то поди-ка какие. Сам-от он в большом доме не живет, знаешь, что с балконом-то. Сыновья-то там запрутся, да и пьют, кранболь [2] у них там всякий идет. Да что ж выдумали: выскочит это который-нибудь на балкон, глаза вытаращит, руки подымет, закричит страшным голосом да назад; потом, погодя немного, другой, так и прокуратят. [3] Что хорошего! Анна Петровна (качая головой). А-я-яй, а-я-яй! Карповна. Ну, сама посуди, отец-то смотрит, смотрит… Анна Петровна (заглянув в окно и увидав идущую Хорькову). Ну, хорошо, Карповна, спасибо тебе. Сама ты знаешь, мое дело женское… зайди на днях, потолкуем… теперь некогда, — вон Хорькова идет. Карповна. Зайду, зайду. (Кланяется и уходит.)
Входит Xорькова.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Анна Петровна и Хорькова.
Анна Петровна. Арина Егоровна! Милости просим! Присядьте! Хорькова. Я ведь, Анна Петровна, на минуточку, совершенно на минуточку. Вообразите, была в городе — дай, думаю, зайду к Анне Петровне; они хоть и спесивы, никогда нас не навестят, ну да уж, думаю, зайду. Анна Петровна. Извините, матушка, все дела, ей-богу, некогда, сами посудите, дело мое женское: везде сама должна. Вот у нас теперь тяжба об доме, так ведь ночи не сплю. Ну, как отнимут, куда я денусь?… А у меня дочь невеста. Хорькова. Вот я, Анна Петровна, благодарю бога. Вы знаете моего Мишу, такой скромный, такой почтительный. Мне, говорит, маменька, нужды нет, что вы женщина простая и необразованная, а я, говорит, образованный человек — я вас люблю и обожаю. Вы представьте, ведь он у меня теперь на линии дворянина. Старостиха наша говорит мне намедни: «У вас такой сын, Арина Егоровна, такой сын, что мы, говорит, все завидуем: скромный, почтительный, и никаких, говорит, шалостей за ним не слыхать. Что, говорит, вы его, Арина Егоровна, не жените?» А я думаю себе: понимаю, куда ты метишь. У нее, представьте, три дочери, и она помногу денег дает за ними; только девушки, я вам скажу, без всякого образования; хоть я и сама женщина необразованная, но очень хорошо могу понимать это. Прихожу домой, говорю: — Миша! Не хочешь ли, друг мой, жениться; мне, говорю, от богатых невест отбою нет, все, говорю, друг мой, в тебя за твою кротость и образование влюбляются. Я, говорю, с тебя, друг мой, воли не снимаю — ты сам умнее меня и образованнее; а когда ты задумаешь, открой, говорю, мне свои мысли, я тебе найду невесту. — «Хоть я, говорит, маменька, и образованный человек, но я завсегда предпочитаю с вами об деле разговаривать». — Всякая, говорю, девушка за тебя пойдет с радостью, есть, говорю, у меня для тебя невеста и с богатством, и с красотой. — Миша меня, представьте себе, обнял и говорит мне: «Милая маменька, не в богатстве счастие, все, говорит, это тлен. Сходите, говорит, к Анне Петровне: я их уважаю; какое они обо мне мнение имеют; душевное, говорит, мое есть желание понравиться Марье Андревне». Анна Петровна. Покорно вас благодарю, Арина Егоровна! Мне самой ваш сын очень нравится. Я все к вам думала побывать, да памяти нет: совсем и забуду, как забуду. Вы знаете мое душевное желание видеть Машеньку замужем поскорее; все средства употребляю, чтобы ей хорошего человека найти. Я, признаться вам сказать, смолоду была женщина избалованная: при муже, при покойнике, как за каменной стеной жила, ни во что не входила, а теперь, сами видите, маюсь, маюсь — разломит всю. Как это без мужчины в доме, посудите? Женщина я слабая, сырая, позабывчивая. Кабы мне ее с рук сбыть, я бы была гораздо покойнее. Хорькова. Чего ж думать, Анна Петровна. Мишу моего вы знаете с хорошей стороны; в обществе он, по своему званию, превозвышен. Я, конечно, женщина простого звания, но совсем не тех понятий: я довольно далека от этого круга и довольно облагорожена в своих чувствах. Анна
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (27) »