- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (67) »
нехитрых вычислений. — Видите?
— Да, теперь да. Угол наклона составляет около пяти градусов.
— Терраформер просел.
— Это невозможно! — категорически сказал Гаврилов. — То, что мы видим — лишь малая часть того, что находится под землей. Чтобы изменить угол наклона башни, должен был произойти мощнейший тектонический сдвиг. Он, во-первых, на этом плато невозможен из-за его древней структуры, а во-вторых, на ближайшей отсюда мобильной платформе точно заметили бы колебания такой силы.
— Данные не подделаешь. Приборы не лгут. Это не иллюзия.
— Так давайте посмотрим на эту аномалию поближе!
Горин подергал бороду, что бывало у него всегда в мгновения душевного неспокойствия, произнес:
— Лучше вызвать Донована, он участвовал в постройке десятка таких терраформеров. Он знает лучше.
— Мы потеряем время. Если падение продолжится, то реактор может не просто выйти из строя, процессы в нем могут дестабилизироваться. — Старый профессор увидел, как колеблется Горин, добавил: — Завтра может быть уже поздно. Десять минут. Всего только десять минут. Этого будет достаточно.
— Хорошо! Только Светлане пока говорить не будем, незачем ей волноваться.
Гаврилов кивнул.
Горин снова включил связь.
— …Да что это такое!.. — раздалось тут же из динамиков.
— Светочка, все хорошо. Просто небольшие неполадки. Не беспокойся.
— А с чего это я должна беспокоиться?!
— Да ни с чего, милая. Я говорю, все хорошо.
В диспетчерской помолчали.
— Что это вы там задумали, мальчики? — спросила Светлана.
Мальчики переглянулись. Гаврилов улыбнулся, его напарник, нервничая, стал буквально выдергивать рыжие волоски из бороды.
— Ничего особенного, — ответил Горин. — Просто Илья Олегович возьмет еще одну пробу грунта, уже последнюю.
— И воздуха, — добавил Гаврилов.
— И воздуха, — согласился Горин. — А я составлю ему компанию.
На другой стороне снова помолчали, а затем Светлана произнесла:
— Будьте осторожнее, мальчики. Марс еще очень опасен.
Краулер остановился в самой тени башни терраформирования, узкой, длинной и густой, словно старающейся укрыть незваных гостей от неизвестной опасности.
Сорок метров в высоту, терраформ уходил в грунт еще более чем на полкилометра. Еще года полтора, и он совсем скроется под землей, на поверхности не останется и следа от его существования. Если, конечно, не брать в расчет измененный состав окружающей среды, резко отличающейся от типичного марсианского.
Из краулера вылетел небольшой дрон. Быстро подлетел к башне, облетел ее со всех сторон (это пятьдесят метров в диаметре) и улетел обратно.
Ровно через две минуты дверь машины отъехала в сторону, выпуская наружу двух ученых. Первым спрыгнул с подножки Горин, за ним — Гаврилов. Оба, не теряя времени, быстро направились к башне.
— Подойдем поближе. Так будет вернее, — раздалось по внутренней связи.
Гаврилов, как всегда, рвался в бой.
— К самой башне подходить опасно, — заметил Горин. — У нас нет соответствующего снаряжения. Тот же Донован использует джетпак, чтобы пробираться внутрь.
— Нам не нужно внутрь, Витя. Поэтому нам не нужны джетпаки. Просто подойдем поближе. Данные, которые мы получили с дрона, не показали нам какой-либо опасности. А судя по термобарическим замерам, никакого повреждения реактора.
Они подошли поближе. Когда до терраформа осталось не больше сотни шагов, Гаврилов остановился.
— Здесь.
Он взял пробы грунта, потом достал портативный анализатор. Горин ждал, смотрел в сторону краулера. Шестое чувство тянуло его обратно, в надежную, способную выдержать самую страшную бурю машину.
— И здесь то же самое. — Гаврилов поднялся, размазал по перчатке землю. Здесь она была почти земная, серо-черная. Жаль, что пока безжизненная. — Нужно подойти еще ближе.
— Я думаю, это плохая мысль.
— Витя! Нам нужно…
— Берегись!..
Земля в двух метрах от космонавтов неожиданно покрылась трещинами, просела.
Горин шумно выдохнул, как можно спокойнее сказал:
— Илья Олегович, медленно отступайте обратно, тем же путем, как шли к краулеру. Медлен…
Гаврилов сделал шаг назад и провалился.
Неловко прыгнувший вперед Горин схватил лишь пустоту. А уже через мгновение ему пришлось очень быстро отползать от края все расширяющегося и расширяющегося провала. И он катастрофически не успевал…
Он не успел.
Очнулся Горин от боли. Болело в области в нижней трети левой голени. Пульсировало, жгло, жило своей, какой-то странной жизнью.
Пошевелив ногой, он снова потерял сознание.
Когда пришел в себя снова, уже был более осторожен. Стараясь не шевелиться вообще, стал осматривать место, куда попал. Но кроме марсианского неба в дыре, через которую он провалился, больше ничего не рассмотрел. Непонятно откуда взявшуюся у самого основания терраформера полость скрывала вязкая темнота.
Прикинул расстояние до поверхности: по его расчетам выходило где-то порядком две сотни метров. Чудо, что он еще оставался жив. Хотя скафандр типа «Кондор» тоже внес лепту в его счастливое спасение.
Медленно, очень медленно он приподнялся на руках и сразу увидел Гаврилова. Тот лежал ничком на странного вида ребристой поверхности и не шевелился. Экзогеолог позвал Илью Олеговича по внутренней связи, но тот не отреагировал. Попытался связаться с базой, но услышал странный шум, заглушающий все частоты. Этот же шум проявился, когда он решил вызвать дрон с краулера.
Тогда Горин пополз. Превозмогая боль и несмотря на периодически пропадающее сознание. Направление взял на старого ученого.
Где-то преодолев два метра, он увидел свет. Остановился. Он не слышал ничего, кроме своего дыхания. Еще внутренняя часть шлема запотела — видимо, была повреждена система вентиляции. Надо было просто успокоиться, уменьшить сердцебиение, замедлить дыхание и просто подождать.
Минута.
Две.
Экзогеолог ждал.
Ни разу за все время у него не возникло чувство паники или замешательства. Это был человек своего времени. Сильный, волевой. Умеющий находить выход почти из любых ситуаций. Человек, умеющий надеяться на лучшее. Вот и сейчас он старался надеяться, и у него пока получалось.
Из темноты проступили неясные фигуры. Они быстро обрели очертания, и теперь стало видно, что это люди, одетые в скафандры. Их было четверо, и они шли к экипажу краулера с позывным «Красный-три».
Но что-то было не так. В каждом из них.
Только когда расстояние до них сократилось втрое, Горин понял, что в них было не правильно. Скафандры. Они были другими. Похожими и одновременно другими. В чем-то определенно лучше, в чем-то —
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (67) »