тяжелее бега на беговой дорожке. Десенсибилизация. Потому что как бы я посмотрела в лицо Дрейку, если бы одна мысль о его имени вызывала у меня тошноту?

Дрожа от поднявшегося ветра, я оглядела двор. Цветы зашевелились и фонарики закачались. Здесь было так же пусто, как я себя чувствовала внутри, и, черт возьми, я ненавидела это чувство.

Потому что это была не я.

Это была не я.

Так какого черта я здесь делаю? Я должна быть внутри — я должна поговорить с Реном. Мы были командой. Партнерами. Любовниками. Друзьями. Мне нужно было поговорить с ним. Сказать ему, что я чувствую, потому что, если бы я просто произнесла эти слова, я знала, что он помог бы мне понять их смысл. Мне нужно было рассказать ему о непрекращающемся голоде.

Я могла бы поговорить с ним об этом. Я могла бы поговорить с кем-нибудь, сказать им — сказать Рену, — что я не чувствую себя собой. Что каким-то образом я потеряла то, что было неотъемлемой частью Айви Морган.

Потому что я не могла продолжать делать то, что делала каждый день, — бесцельно бродить и прятаться. Это было совсем не храбро, но самое главное — не умно.

Из курса психологии, которую я изучала в Лойоле, я знала достаточно, например, что иногда разговор с кем-то был лучшим лекарством. Может, это и не исправит всю путаницу в моей голове, но должно помочь. Это был первый шаг во всем исцелении и борьбе с травмами. Выразить словами то, что я чувствовала, было все равно, что вырезать эту тьму из меня.

Я найду Рена и поговорю с ним. Я определенно скажу ему что-то чертовски важное.

Поднявшись с качелей, я поспешила внутрь и обратно по коридору, проходя мимо нескольких закрытых дверей, стараясь не смотреть на проходящих мимо меня Фейри. Никто из них не подходил ко мне, когда мы пересекались. Большинство даже не смотрели в мою сторону. Мне было интересно, относились ли они к Рену так же… Было ли это из-за того, что мы были членами Ордена, или из-за того, что я была Полукровкой.

Этот вопрос, наверное, лучше оставить без ответа.

Когда я приблизилась к общей комнате, я услышала кое-что, что заставило меня остановиться.

Я услышала смех Рена.

Увлеченная им почти неконтролируемым образом, я медленно продвигалась вдоль стены, словно хищник. Остановившись прямо перед широкой аркой, которая вела в комнату, я выровняла дыхание и заглянула внутрь.

Динь был первым, кого я увидела, и я была немного шокирована тем, что он был в комнате со смеющимся Реном, который не пытался его убить.

Динь сидел на подлокотнике дивана, рядом с Брайтон, которой, видимо, было неудобно. Ее светлые волосы как всегда были собраны сзади в хвост. Брайтон было около тридцати пяти, но выглядела она на десять лет моложе, в ней было что-то нестареющее, как и у ее матери.

Рядом с Брайтон сидел Фейри, которого я встретила в ту ночь, когда сбежала от Принца. У него были светлые волосы, так что я узнала в нем Калена. Динь утверждал, что не может отличить Калена от Дэна, другого Фейри, участвовавшего в «Операции по спасению Айви», но у Дэна были темные волосы, так что я понятия не имела, почему у него были с этим такие трудности.

Рен сидел в кресле, повернувшись боком к двери. Он откинулся назад, положив ногу на колено и подперев щеку кулаком. Он улыбался и его плечи были расслаблены. Таким казалось все его тело. Рен выглядел… Расслабленным.

Я не видела его таким с тех пор… С тех пор, как я сказала ему, что я Полукровка. Конечно, в следующий раз, когда я увидела его, это был не он, а Принц, который притворялся им. Рен был схвачен в ту же ночь, когда я сообщила ему эту новость. Я больше не видела «настоящего» Рена, пока Принц не отвел меня в комнату, где его держали.

Прикусив губу, я перевела взгляд с него на Фэй. Она была в своей человеческой форме. Темные волосы. Загорелая кожа. Красивая. Она сидела на подлокотнике кресла Рена.

Я почувствовала привкус крови во рту.

Отпустив губу, я скрестила руки на груди, а Фэй улыбнулась Рену так, будто они все были друзьями.

Я имею в виду, не то чтобы я ревновала, но я предполагала, что ходить вместе на разведку — отличный способ сблизиться. Вот так мы с Реном сблизились — ладно, я остановила эту мысль, прежде чем вбежать в комнату, схватить Фэй за волосы и оторвать ее от подлокотника кресла.

Динь бы это полностью одобрил, так как любил драмы всех видов.

С ними в комнате были и другие Фейри, которых я не знала, но мой взгляд вернулся к Динь и Рену.

Они выглядели такими… Расслабленными, как будто это была обычная ночь, любой день недели. Они были даже счастливы, а главное, чувствовали себя непринужденно. Ни один из них не был таким рядом со мной. Даже Динь. Конечно, Динь был рядом, но даже ему иногда казалось, что он ходит вокруг меня по яичной скорлупе.

Разговор с Реном обо всем отошел на задний план. Последнее, что ему сейчас было нужно, — это разбираться с моим дерьмом, потому что он тоже прошел через некоторые неприятные вещи, и ему нужны были такие моменты, как этот. Моменты, когда он мог просто расслабиться и быть нормальным и не думать о том, что случилось с ним, с нами.

Я не хотела забирать это у него.

Я попятилась назад и повернулась в сторону лифтов, прежде чем остановилась. Куда я направляюсь? Вздохнув, я развернулась и направилась обратно во двор. После нескольких недель, проведенных в этой проклятой комнате в особняке Принца, я не хотела быть запертой в еще одной комнате. На улице было холодно, но я предпочту лучше замерзнуть, чем быть там.

Снова пройдя по тротуару, я провела пальцами по лианам, которые почти полностью покрывали арку. За пределами этого места лозы и цветы начали умирать из-за холода, но здесь все было живым. Волшебно. Может быть, поэтому мне было здесь так спокойно? Я двинулась дальше в сад, подальше от отеля «Добрый Фейри».

— Эй.

Вздрогнув от этого голоса, я обернулась и слегка нахмурилась. В нескольких футах от меня стоял мужчина — Фейри. Я не видела его раньше, но он был примерно моего возраста. Я оглянулась через плечо. Конечно, там никто не стоял. Я повернулась к Фейри, удивленная тем, что никто из них никогда не говорил со мной.

— Это ты мне?

Фейри упер руки в бока.

— Ты здесь единственный человек, верно?

Вау. Ладно, это было какое-то ненужное общение.

— Да, но у меня есть имя, и это не «эй».

Его челюсть напряглась, а бледно-голубые глаза буквально горели, когда он шагнул вперед.

— Я знаю, как тебя зовут, но это не имеет значения. Твое имя не имеет значения.

— Ух ты. — Я издала короткий смешок. — Разве ты не должен быть теплым и пушистым?

Он проигнорировал это замечание.

— Почему ты здесь?

Это показалось мне глупым вопросом.

— Ну, это довольно