Долгая пауза.
— Спасибо, Джакс. Ты даже не представляешь, как важно, чтобы эта девушка была уничтожена навсегда.
— Я понимаю.
Они молча повесили трубки, и Джакс продолжил листать свои фотографии, улыбка на его лице стала еще шире.
Если Селеста хочет уничтожить Веду Вандайк, так тому и быть.
И это произойдет до того, как закончатся выходные.
Эпилог
Веда не хотела съедать последний тост, чтобы спасти свой завтрак этим утром, но дар Гейджа превращать еду на завтрак в мохнатых животных не шел ни в какое сравнение с ее урчащим животом.
Когда на столе рядом с ней зазвонил сотовый телефон, она решила не обращать на него внимания, чтобы набить свой живот.
Но то, что она увидела на экране, заставило ее похолодеть.
У нее сердце замерло, перехватило дыхание, и она чуть не подавилась большим куском, который она только что откусила. Она сумела проглотить это, когда схватила телефон со стола.
Несколько мгновений она просто смотрела на экран.
Фотография белого кроссовка с черными линиями, который сложил паззл до конца. Эта фотография мгновенно вызвала слезы на глазах, заставляя их гореть и делая фотографию размытой. Но этот туман не помешал ее мыслям вернуться в ту ночь, десять лет назад, когда эти туфли были под ней, на ногах ее десятого номера. Ее десятый номер, чье имя и лицо она так и не узнала. Ее десятый номер, который обращался с ней более жестоко и бесчеловечно, чем остальные девять вместе взятые. Ее десятый номер, который, как она была уверена, станет самым трудным из ее насильников, когда придет его время.
Ее десятый номер. Тот, кого она не могла дождаться, чтобы заставить заплатить за то, что он сделал.
Она выронила тост, и он упал обратно на тарелку, и Веда дрожащими пальцами открыла фотографию Джейка, прочитав короткое сообщение, которое он написал под ней.
Джейк: это та обувь, которую носил твой № 10?
Веда бросила взгляд на дверь, увидела, что Гейдж все еще разговаривает с тем, кто постучал, и немедленно набрала номер Джейка.
— Это те кроссовки? — спросил Джейк не поздоровавшись.
— Как, черт возьми, ты их нашел? — она услышала дикую дрожь в своем голосе.
— Веда… это они?
— Да.
— Ты уверена на сто процентов?
— Да! — крикнула она чуть громче, чем собиралась.
Ее широко раскрытые глаза метнулись обратно к двери, становясь все более влажными с каждым мгновением, чувствуя, как комок поднимается к горлу. Только когда она поняла, что Гейдж не слышал ее крика, она понизила голос и вернулась к разговору.
— Где ты их нашел?
Последовала долгая пауза, а затем голос Джейка тоже задрожал.
— Веда… я немного покопался, и знаешь, что это за кроссовки? В Nike это была эксклюзивная модель. Такие никогда не продавались в магазинах.
Веда вскочила со стула, когда вспышка адреналина, такая сильная, что она почти взлетела, пронзила ее. Ее сердце колотилось слишком сильно, чтобы ответить.
Но Джейку было что сказать.
— Их всего шесть штук, и они стоят целое состояние.
У Веды перехватило дыхание, и она прижала руку к груди.
— Я еще кое-что раскопал… — Джейк глубоко вздохнул. — Nike не стала разглашать имена, но мне все же удалось вытянуть из них достаточно информации, чтобы найти имена в другом месте. Все шесть человек, которые приобрели эту модель. Не имена. Только фамилии.
Веда могла бы закричать, если бы Джейк заставил ее спросить эти имена, но, к счастью, он этого не сделал.
— Харрис, Гольдштейн, Андерсон, ДиМаджио, Кляйн… — Джейк сделал паузу, перечислив только пять имен-пять имен, которые уже были выжжены в мозгу Веды.
Она чуть не закричала, ногтями она впилась в свою ладонь, пальцы дрожали.
— Джейк! — прорычала она в трубку, наклонившись вперед. — Это пять имен. Какое шестое?
Еще один глубокий вдох в трубке. Еще одна долгая пауза.
Затем Джейк снова заговорил с отчаянием.
— Блэкуотер.
Веда выпрямила спину, судорожный вздох сорвался с ее губ, и влага, которая угрожала ее глазам, превратилась в настоящий кипяток, когда ее взгляд метнулся к входной двери.
Когда она увидела, что Гейдж закрыл за собой дверь и смотрит на нее из прихожей, ее сердце чуть не остановилось.
Тьма нахлынула на нее, как никогда прежде, окутывая ее с такой силой, что у нее возникли сомнения в том, что есть солнечный свет, льющейся из окон столовой, потому что, несомненно, наступила ночь. Ночь была такой черной, что даже луна не светила. Ни одна звезда не мерцала.
Появились тени. Они окружили ее. Они сжали ее кости. Они сдавили ей шею. Они шептали ядовитые проклятия в ее уши, напоминая ей, что спасения нет.
Что спасения никогда не будет.
И когда Гейдж посмотрел на нее через всю комнату, его темно-карие глаза бегали так, как она никогда не видела. Ей потребовалось все ее силы, чтобы не закричать.
Слава богу, она не закричала.
Но только потому, что она не могла дышать.
Двое уже готовы.
Конец