собрать.

Мужчина улыбнулся её предложению, в его карих глазах читалось ликование.

— Такое я ещё не делал, ну пойдём, покажешь.

Я приеду завтра

— Неужто государство о пенсионерах задумалось, — стоя в сенях и скрестив на груди руки, спросила бабуля.

— Здравствуйте, — увидя бабушку Таи, сказал с порога Игнат.

Найдя взглядом свободное место у входа, он поставил приобретения.

Тая остановилась позади него на ступенях крыльца, не зная как его представить, сбившись проговорила:

— Ба, это… этот мужчина… в общем, это Игнат, он сам… купил… он просто помочь хочет, мы это… пойдем ягоду собирать.

— Эва, помощь невиданная, чай осень не за горами, печь обвалилась, — мгновенно оценив его внешний вид, нашлась старушка.

— Можно и печь сделать, можно всё снести и новый дом построить, — улабаясь предложил мужчина.

— Нет, под снос не дам, а вот за правое дело завсегда благодарны.

— Ладно, идёмте, — прерывая разговор о гуманитарной помощи, вмешалась Тая.

Она быстро прошла и взяла таз из просевшего буфета. Приглашая Игната за собой, вышла на улицу.

— Там, у яблоньки, — махнула она в сторону, такого же, как и она стройного деревца.

Мужчина двинулся куда она указала. Он, не отрывая взгляд, смотрел на Таю. Девушка шла впереди, её лёгкая, почти воздушная походка окончательно вскружила ему голову.

Тая подошла к кустам смородины и, удерживая в одной руке железную ёмкость, увлеченно стала собирать иссиня-чёрные ягоды. Игнат не знал с какой стороны подступиться, чтобы быть подле неё. Он решил действовать наверняка. Подойдя сзади, близко прижимаясь к ней, потянулся за смородиной. У Таи от этой близости перехватило дыхание, её испугал и взволновал этот миг, таз выпал из её рук, а немногочисленная собранная ягода рассыпалась по земле.

— Ну что же ты, — тихо проговорил Игнат.

Она чуть продвинулась правее, освобождая ему место.

Игнат поднял упавшую тару и, забыв о своём деле, внимательно смотрел на её тоненькие ручки. Совершенно смутившись, она, заметно волнуясь, сорвала кисточку с ягодой.

— Кислая, говорила же подождать, — попробов смородину на вкус сказала Тая.

— Ты запачкалась, — коснувшись ладонью её подбородка и проведя пальцем по губам, с нежностью в голосе, отметил мужчина.

Тая подняла на него взгляд своих бирюзовых глаз, её пушистые ресницы чуть дрогнули, от пребывающего в ней волнения.

Игнат понял, что не уедет отсюда без неё.

— Вас наверное тётя Тома ждёт, — отстранившись от его ладони, тихо и неуверенно сказала девушка.

— Я вернусь к ней завтра, — не раздумывая ответил он, — мы кажется будем собирать тут до заката.

Игнат обвёл взглядом с десяток кустов смородины. Таю тоже не вдохновляло это муторное занятие, она печально посмотрела на масштабы работы. Заметив это, он быстро предложил:

— Может покатаемся просто?

— Не могу, сегодня у меня праздник, бабуля печёт пирог, да и в клубе ждут.

— Какой праздник?

— Мне сегодня восемнадцать.

Игнат удивлённо вскинул брови. Тая увидела застывший вопрос в его глазах.

— Вы чем-то озадачены?

— Я? Нет… — пытался подобрать слова мужчина, — выходит я стал невольным гостем торжества?

— Выходит так.

— Тогда на ты?

Считая его на несколько сотен уровней выше её материального положения и не зная его возраста, ей было неловко от этого предложения.

— Я…

— Тося, Игнат, идите к столу, пирог стынет! — прокричала в окно бабуля, прервав речь Таи.

Девушка облегчённо выдохнула. Наконец-то эта бестолковая, по её мнению, работа закончится. Но в душе она сожалела, что их уединение прервется. Двое не спеша пошли в сторону дома.

— Я, как ты видишь, без подарка.

— Это не нужно, я давно ничего не получала… — Тая запнулась, выходило будто она напрашивается.

— Тем более, ты обязана поехать со мной, мы купим то, что тебе по душе.

— У меня всё есть.

Её отказ бросил ему вызов. Он не мог с этим смириться.

— Хорошо, тогда я решу сам.

Тая не знала, противиться ли дальше или отпустить ситуацию, ей не с кем было советоваться.

На маленьком столе, покрытым искусно вышитой скатертью, стоял ароматный пирог. В самоваре подходил чай, пряный дым тянулся от него.

— Садитесь, садитесь, — ворковала вокруг них старушка, — вот варенье облепиховое, блины ещё попозже спеку.

Тая, словно тоже приглашенная на свой праздник, села напротив Игната.

— Тось, ну ка, неси чашки, чего расселась! — скомандовала бабуля.

Тая неохотно встала со своего места и пошла за посудой. Старушка раскладывала куски пирога на блюдца. Девушка быстро вернулась. Ставя перед мужчиной кружку, она была вынуждена наклониться к нему, чтобы не задеть рукой, хлопотавшую по близости, бабулю. Игнат хоть и проголодался, но не смог бы проглотить и куска. Мгновение, когда Тая была рядом, будто парализовало его.

— Не знаю вашего отчества, — обратилась к нему женщина.

Вопрос вывел его из ступора.

— Игнат, не нужно лишнего. Простите, я сам не спросил, а вас?

— Валентина Потаповна я, бабушка Тоси.

— Таи… — в который раз поправила девушка, усаживаясь обратно.

Игнат улыбнулся её милому замечанию.

— Давно вы здесь живёте? — спросил он.

— Да уж скоро восьмой десяток завершу. Тут ещё родители мои жили, потом я, мама Тосина, царствие небесное, вот Тося сама. По правде говоря, нечего ей тут делать, сгниёт девка, в город ей надо.

Тая поняла, что бабуля начала своё обычное сватовство, она провожала её чуть ли не с каждым, кто заходил к ним в дом. Если бы Тая выходила замуж, то на ней должна была бы жениться вся деревня.

— А вы сами то откудась?

— Я Москвич, но чаще бывают в Питере и в Хельсинки, у меня там основной бизнес, во Франции второстепенный — стараясь подчеркнуть свою успешность, сказал Игнат.

— Французы, ох люблю их пассижур-мулижур, красиво мурлычут, — практически нараспев произнесла старушка.

Тая закатила глаза.

— А здеся что заплутали, далеко от нас Москва, вёрст девятьсот, неужто с работы едете?

— Да, я возвращаюсь домой из Финляндии. Ищу дома на продажу в тихих местах, да и мне нужно место, чтобы отдохнуть перед дальней дорогой.

— Перевалочный пункт, — констатировала женщина.

— Именно.

— Ба, тётя Тома продаёт дом, — поведала ей Тая.

— Неужто? Во дурная, куда ж она с дитями подастся. Тут хозяйство кормит.

Игнат увлеченно принялся ковырять чайной ложкой пирог, он не хотел знать подробности тяжёлой жизни продавца.

— Ладно, мне пора, — положив прибор на стол, сказал он.

— Ужё собралися? — как всегда на свой манер,