эмбрион, и сейчас подошло время, когда она должна рожать. Если Генри Уильямс заслуживает доброго слова вообще, то только за то, что не рассказал Филлипу Картеру о том, что спрятал Стефани Петровик. Сделай он это, ее жизнь не стоила бы и ломаного гроша.
Том пообещал, что вертолет будет у «Драмдоу» не позднее чем через час. Меган сделала два телефонных звонка. Один из них был Маку.
— Мак, ты можешь все бросить и подъехать сюда. Я хочу, чтобы ты участвовал в этом вместе со мной.
Второй звонок был молодой матери.
— Можете ли вы и ваш муж встретиться со мной через час?
Резиденция, о которой доктор Уильямс сообщал в своем признании, находилась в сорока милях от Филадельфии. Том Уайкер и бригада третьего канала уже ждали, когда вертолет с Меган, Маком и Андерсонами приземлился на близлежащем поле.
Рядом стояло с полдюжины автомобилей, принадлежащих государственным ведомствам.
— Я заключил пари, что мы войдем туда вместе с властями, — сказал им Том Уайкер.
— Зачем мы здесь, Меган? — спросила Дина Андерсон, когда они усаживались в поджидавший фургон третьего канала.
— Если бы я была уверена, то уже сказала бы вам, — ответила Меган.
Все подсказывало ей, что она была права. В своем признании Уильямс писал:
«Когда Элен привела ко мне Стефани и попросила ввести ей эмбрион, я не имел представления о том, что в случае успешной беременности она намеревалась взять ребенка себе и воспитать его как своего собственного».Молодые женщины в старом доме находились на разных стадиях беременности. Меган увидела животный страх на их лицах, когда они предстали перед властями. — Пожалуйста, не отправляйте меня домой, — умоляла совсем юная девушка. — Я сделала все, что обещала. Вы заплатите мне, когда родится ребенок? — Матери, вынашивающие чужих детей, — прошептал Мак на ухо Меган. — Что пишет Уильямс, вели ли они учет, кому и чей эмбрион вводился? — В его признании говорится только, что все эмбрионы поставлялись из числа хранившихся в клинике Маннинга, — сказала Меган. — Элен Петровик приезжала сюда регулярно и следила за тем, чтобы девушки содержались в хороших условиях. Она хотела, чтобы каждый из эмбрионов имел шанс на рождение. Стефани Петровик здесь не было. Рыдающая медсестра сообщила: — Она в местной больнице. Все наши девушки рожают там. У нее схватки. — Зачем мы здесь? — опять спросила Дина Андерсон через час, когда Меган вернулась в вестибюль больницы. Меган разрешили увидеть Стефани в последний момент перед родами. — Через несколько минут мы увидим ребенка, который родится у Стефани, — заметила она. — Она должна была родить его для Элен. Такова была сделка между ними. Мак отвел Меган в сторону. — Это то, о чем я думаю? Она не ответила. Через двадцать минут акушер, принимавший роды у Стефани, вышел из лифта и жестом пригласил их подойти: — Теперь вы можете подняться наверх, — сказал он. Дина Андерсон ухватилась за руку мужа. Слишком взволнованная, чтобы говорить, она лишь удивлялась про себя: «Неужели это возможно?» Их сопровождали Том Уайкер и оператор, который принялся тут же снимать, когда улыбающаяся сестра поднесла завернутого в пеленку младенца к окну родильной палаты и показала его им. — Это Райан! — не своим голосом закричала Дина Андерсон. — Это Райан! На следующий день после небольшой заупокойной мессы в церкви святого Павла останки Эдвина Ричарда Коллинза были преданы земле. Во время похорон Мак находился с Кэтрин и Мег. «Я пролила так много слез по тебе, отец, — подумала Меган, — что во мне их больше не осталось». И прошептала совсем тихо: — Я люблю тебя, папа. Кэтрин вспоминала тот день, когда раздался звонок в дверь и на пороге появился Эдвин Коллинз, такой симпатичный, со светлой улыбкой на лице, которая так нравилась ей, с дюжиной роз в руках. «Я буду ухаживать за вами, Кэтрин». Пройдет немного времени, и я буду вспоминать только хорошее, пообещала она себе. Взявшись за руки, они втроем пошли к ожидавшей их машине.