встревал с вопросами и замечаниями. Мало того, негодник ещё и позволял себе спорить с наставником.

Лопон выслушал расстроенного ламу и попросил Ринпоче, который в своё время распорядился судьбой двух сироток, разобраться с одним из его протеже. Вот так Санджей впервые оказался в гостях у своего будущего учителя. Разговор был долгий и очень интересный, причём для обоих его участников. После первой беседы последовали и другие. Через какое-то время мальчик с разрешения ламы перестал посещать занятия в классе и стал заниматься самостоятельно, учитель открыл для него доступ в библиотеку. Лопон поначалу возмутился, но после разговора с Санджеем согласился с решением Ринпоче.

Таши тоже время от времени посещал учителя вместе со своим другом, но в дискуссиях почти не участвовал. Интеллектуальные упражнения были ему не особо интересны. А вот Санджей погрузился в древние тексты с головой и пропадал в библиотеке дни напролёт. Через некоторое время выяснилось, что мальчик обладает просто феноменальными способностями к языкам. И теперь уже лопон подключил его к своей работе над словарём для перевода текстов с языка Шанг-Шунга.

Когда детки подросли, и пришло время для участия в монашеских диспутах, на Санджея тут же началась настоящая психическая атака. Уж больно тибетских учащихся раздражал его особый статус. Но не тут-то было. Загнать всезнайку в угол не удалось даже взрослым монахам. В итоге тибетцы всеми силами стали избегать перспективы оказаться партнёром Санджея по диспуту. Одного только малыша Таши не смущало гарантированное поражение. Он с готовностью подставлял свою бритую макушку под неотразимые аргументы своего друга и искренне радовался его победам.

Выполнив поручение ламы, Санджей решил задержаться в библиотеке. Гулять одному ему было неинтересно, а Таши, похоже, припахали помогать с ритуалом по полной программе. Для молодого монашка изучение древних писаний всегда было самым увлекательным занятием. Для того, чтобы отвлечься от приснившегося кошмара, лучшего способа придумать было сложно. Санджей достал со стеллажа начатый пару дней назад текст и уволок его в свой закуток за шкафом. Там у него было любимое место для занятий.

Прошло не менее двух часов. Мальчик так увлёкся, что не заметил, как за окном начало темнеть. Вполне возможно, он вообще пропустил бы начало ритуала, если бы не голоса, внезапно раздавшиеся за стенкой его шкафа. Двое говорили на тибетском, причём для одного из собеседников этот язык явно не был родным. Голос иностранца был ему незнаком, зато во втором говорившем он с удивлением узнал Таши. Санджей затаил дыхание. Его поразило то, с какой интонацией говорил его друг. Создавалось впечатление, что беседовал не двенадцатилетний пацан, а вполне взрослый мужчина, хотя голос был высокий, мальчишеский. При этом Таши явно доминировал в этом тандеме.

– Ты должен уехать,– безапелляционно заявил он.

– Вообще-то, у меня другие планы,– в голосе иностранца слышалось неприкрытое раздражение.

– Поверь, я не стал бы настаивать, если бы это не было так серьёзно,– голос Таши немного смягчился. – Я понимаю, что ты не из праздного любопытства сюда приехал, но так уж сложились обстоятельства.

– Чего ты паникуешь,– огрызнулся собеседник,– рано или поздно это всё равно должно было случиться.

– Он ещё не готов,– Таши тяжело вздохнул. – Прошу тебя, уезжай.

В этот момент из открытого окна донёсся протяжный звук раковины. Это был сигнал к началу ритуала.

– Потом поговорим,– собеседник Таши отодвинул стул и поднялся.

Раздались торопливые шаги, хлопнула входная дверь, и всё стихло. Санджей тоже по-быстрому сложил тексты в стопку и вернул их на положенное место. Нужно было срочно выбираться из библиотеки. Ещё не хватало, чтобы его тут ненароком заперли. По дороге к месту проведения ритуала Санджей не переставал обдумывать услышанное в библиотеке. По всему выходило, что Таши требовал, чтобы какой-то иностранец уехал из Тингри, что, вообще-то, было вопиющим нарушением дисциплины. И всё же не это сейчас тревожило молодого монашка. У него возникло подозрение, что эти двое говорили о нём. А если так, то что же тогда неминуемо должно случиться? К чему он пока не готов? И связано ли это с тем кошмаром, что приснился ему днём?

Таши уже поджидал друга в толпе монахов, собравшихся на ритуал. Никаких иностранцев рядом с ним не было. Он радостно замахал руками, подзывая опоздавшего.

– Где ты пропадал? – воскликнул он. – Я тебя обыскался.

– В библиотеке,– ответил Санджей, наблюдая исподтишка за реакцией Таши.

Однако никакой особой реакции не последовало.

– Понятно,– рассмеялся тот,– занимался любимым делом, ковырялся в текстах. Это ты правильно надумал. Нет ничего лучше, чтобы отвлечься от дурных снов.

Если бы Санджей собственными ушами не слышал того разговора, то мог бы поклясться, что друг вообще не был в библиотеке, настолько невинно прозвучал его голос. Не мог же он так ошибиться? Или мог?

– К чему я не готов? – в лоб спросил он, чтобы спровоцировать Таши на откровенный разговор.

Хитрить и плести интриги было абсолютно не в характере Санджея, лучше было сразу всё прояснить. Однако его атака не принесла желаемого результата, Таши удивлённо уставился на своего друга, словно действительно не понимал, о чём тот говорит.

– Это ты про ритуал? – он захлопал своими невинными глазками.

Санджей только рукой махнул. Не то чтобы его сомнения рассеялись, просто он понял, что правды сейчас не добьётся, и решил отложить решение этой задачки на потом.

***

– Красота! – Вертер вздохнул полной грудью. – Самое лучшее время на севере – это весна.

Была вторая половина июня, но здесь, рядом с плато Путорана, это соответствовало началу весны, когда всё, что могло, распускалось и благоухало. Под ногами раскинулся цветущий ковёр, среди зелени низкорослых кедров заросли кустарника смотрелись как разноцветные шары. Вертер стоял на краю высокого скалистого обрыва вместе с Антоном и Алисой. Сверху открывался потрясающий вид на долину, по дну которой вилась сверкающая на солнце река. На берегу водного потока расположился небольшой посёлок оленеводов. Среди редкой растительности были видны верхушки чумов, несколько дымков лениво поднимались к голубым небесам.

– Когда же это ты успел заценить северную весну? – ехидно отозвался Антон.

– Между прочим, я жил вот в таком же посёлке в одном из предыдущих воплощений,– Вертер обиженно глянул на друга исподлобья. – Правда тот посёлок был не на равнине, а в гористой местности. Там были настоящие скалы и ущелья. Да и