ногах, Агис опустился на колени. Все. Силы кончились…

Тихиан поглядел в безжизненные глаза лежащего перед ним короля. Мгновение спустя, когда мысль о том, что Калак, наконец-то мертв, проникла в его сознание, темплар подобрал топор. Встав, он осторожно и с опаской ударил им по шее личинки. Видя, что та не пошевелилась, Тихиан стукнул еще раз, уже сильнее. Стальное лезвие едва рассекло чешую. Из неглубокой раны засочилась черная кровь.

— Король мертв, — объявил Тихиан, бросая топор.

— Тир свободен, — кивнул Агис, с трудом поднимаясь на ноги.

Но Тихиана уже волновало нечто совсем иное.

Агис огляделся. Стоя на коленях, Садира осторожно осматривала сломанный нос все еще не пришедшей в сознание Ниивы. В нескольких ярдах от них сидел Рикус. Добрый десяток ран украшал его могучую грудь. Струилась алая кровь. Кое-где из-под разорванных мышц белели ребра. Закусив губу, мул по мере сил начал перевязывать раны обрывками валявшегося рядом шелкового плаща Садиры.

Тихиан прошел совсем рядом с израненными гладиаторами. Он даже не повернул головы в их сторону, не то что предложил им помощь. Он уверенно направлялся к стене, где они в первый раз увидели лежащего Калака. Опустившись на колени, темплар принялся шарить по полу.

Проклиная про себя бесчеловечность Тихиана, Агис, шатаясь, подошел к Рикусу. Разорвав на полосы свой плащ, он принялся перевязывать страшные раны мула.

— Ты убил Калака, — прошептал Рикус. — Отлично сработано…

— Нет, — покачал головой Агис. — Мы убили Калака. — Он посмотрел на Садиру и Нииву. — Мы не смогли бы это сделать поодиночке. Только все вместе.

Тихиан выпрямился. На губах его появилась довольная улыбка. В руках темплар держал золотую диадему — ту самую, что тысячу лет украшала голову Калака. Черная кровь капала и с венца правителей Тира, и с рук Тихиана.

— Да здравствует король! — прошептал темплар, надевая диадему.