раз успели посидеть после вечерней поверки за отбивными и Особой Московской. При этом я все время на первую закуску брал маслины. Ваня их спервоначалу не понимал. Естественно, ни в его оренбургском колхозе, ни в студенческой жизни он с этим не сталкивался. Но я упорно продолжал их брать и он постепенно втянулся. Уже года через четыре признавался, что без маслин теперь выпивку и не представляет.

Конечно, в следующий раз мы там ужинали уже вчетвером, вместе с Феликом, которого я познакомил с ребятами. Его несколько удивило, что ресторанный оркестр без просьбы начал при нашем появлении Полонез Огинского. А тут была уже своя маленькая традиция. Еще в первое наше посещение я выкинул лозунг, заимствованный в аксеновском романе «Пора, мой друг, пора…» — «Лейтенанты, скинемся по полтиннику на Полонез». Публика там не очень-то башляла оркестрантов и они с удовольствием за пару рублей сыграли эту мелодию. Это повторилось еще пару раз и в итоге Володя сформулировал: «Не то, чтобы мы с вами спивались, но посмотрите — только входим, а музыканты уже переключаются на Полонез, не дожидаясь сигнала».

Феликс среди прочего рассказал нам свою историю, несколько поссорившую его с командиром части. Дело было так, что к ним заявился проверяющий из Хабаровска с большой звездой. По ремонтным делам претензий к нашему приятелю не было, но генерал спросил — где, мол, графики работы мастерской? Ну, действительно, промухал лейтенант, много было реальных дел. Уже и командир смотрит на него с некоторой угрозой. И тут Фелика понесло, он объяснил проверяющему, что требуемых графиков нет потому, что тут разрабатываются совершенно новые сетевые графики. Далее объяснил, что это такое по недавно прочитанной научно-популярной книжке, рисуя образцы графиков, как они остались в памяти. Начальству это очень понравилось, оно явно попыталось запомнить новые термины, чтобы при случае щегольнуть ими где-то в других местах. Так что наш приятель остался без замечания. Однако непосредственный начальник от его сообразительности в итоге оказался без восторга, поскольку инспектор дал ему выволочку — почему не во всех мастерских разрабатываются передовые сетевые графики? То, что инициатива наказуема, мы, в принципе, все уже знали, но тут была очень наглядная иллюстрация.

Бывали мы и дома у него, помнится, что печка топилась с одной стороны стены, а с другой стороны стенка была в один кирпич, так что её тепло шло к стоявшей рядом железной кровати. Можно было бы рассказать, как местный житель знакомил нас с достопримечательностями Уссурийска, но, как я уже объяснял, всех достопримечательностей было четыре: вокзал, штаб 5-ой армии, автомобильное военное училище и уже упоминавшийся ресторан.

Но всего в сотне километров от нас стоял знаменитый Владивосток. Это был соблазн, посмотреть хотелось и вот в одно из воскресений, когда на сборах занятий не было, мы отправились туда. Поехали, сколько помню, втроем, наш авиатор не смог по каким-то причинам. Да и то, что это мы тут ненадолго, а ему жить рядом со знаменитым городом и портом еще минимум два года. Владик, в принципе, погранзона и в поезде ходят или должны ходить милиционеры, проверяющие наличие разрешения на въезд. Безусловно такое право имеют все жители Приморского края с пропиской, ну, а остальным надо оформлять разрешение через милицию. Мы-то в форме и с офицерскими звездочками на погонах, к нам менты не подойдут, разве что будет военный патруль, да и то вряд ли.

По дороге очень запомнился совершенно бескрайний пляж в Океанской, на котором, наверное, можно было бы разместить всех отдыхающих Крымского полуострова и еще место останется. Но было уже начало ноября, так что песчаная полоса шириной с полкилометра была совсем пустой. Потом увидели многоэтажные дома на высоких сопках над городом. Что-то в этом роде потом бросилось в глаза на горах над Питсбургом, но это было уже через полвека. Да еще думается, что вряд ли в этих питсбургских кондоминиумах воду подавали только пару часов в сутки, как, оказывается, было во Владике. Но зрелище было все же очень впечатляющим, недаром же столицу Приморья при всех удобных случаях тогда именовали «советским Сан-Франциско» как в краевой, так и в центральной прессе.

Ну, приехали. Вокзальчик оказался не очень большим и чем-то похожим на Ярославский вокзал на противоположном конце Великой Сибирской магистрали. Мы побродили по центру. Где-то, уж и не вспомню точно, набрели на земную сферу с Владиком наверху. Там же были указаны расстояния до разных мест. Оказалось, что до Австралии тут ближе, чем до Москвы. Не могли не вспомнить по этому случаю бессмертную мысль Ильича, которую мы несколько перефразировали: «Город, конечно, нашенский, но уж больно далеко». Походили по Светланской, в ту пору переименованной в Ленинскую. В том числе зашли в знаменитый, воспетый в прозе и стихах ресторан «Золотой рог» на углу Светланской и Алеутской, то есть, Ленинской и 25 Октября, конечно. Я не удержал в себе информацию и поделился с приятелями рассказом о том, как во время нашей Гражданской войны американские моряки и военные развлекались прыгая с антресолей на столики. Тут вся задача была в том, чтобы приземлившись на столик еще и устоять на ногах. Кому-то, якобы, это удавалось. Здесь мы выпили графинчик под какую-то соленую рыбку и отправились дальше.

Вершиной наших развлечений в этот день было то, что на берегу бухты Золотой Рог, неподалеку от какого-то памятника мы решили выкупаться. Очень уж был теплый день. Хотя и ветреный. Помнится, что при выходе из «Золотого рога» я не очень удачно распахнул плащ-накидку и меня порывом ветра перенесло через улицу на противоположный тротуар. Ну, а тут ветер утих. Нашли с трудом место. Плавок, конечно, не было, ну уж бог с ними, высохнут трусы прямо на теле.

Одним словом, я разбежался и нырнул. Надо честно признаться, прохладная водичка Японского моря тут же выбросила меня вверх метра на два. Но я героически проплыл несколько гребков и уже тогда выскочил на берег, где заботливый Ваня сразу подставил мне стакан с православной. Когда я пришел в себя и кое-как оделся, уже он заскочил в залив. Но тоже ненадолго. Теперь уже я сразу дал ему согревающее. Глядя на наши прыжки и дрожания Вова решил свою дозу принять без раздевания и захода в воду. Ну, а для меня дата 4 ноября надолго, почти на четверть века до моей будущей поездки в Малайзию в декабре 1992 осталась личным рекордом по закрытию купального сезона.

Делать, вроде бы, было уже нечего и мы отправились в недавно, судя по всему, выстроенное здание Морского вокзала. Он был практически пуст, никаких пассажирских кораблей у причала. Мы с большим