пугающих кукол с нарисованными глазами, и омерзительных людей, которые изначально могли бы показаться даже неплохими. Прощай, уродливый кукольный мирок. Здравствуй, настоящий мир. Мир, где люди — это люди, а куклы — простые куски пластика, резины или фарфора, которые не могут случайно перекусить тебя пополам.

И всё-таки сложно будет теперь наведываться в гости к двоюродной сестре, смотреть на фарфоровых красавиц, стройными рядами выстроившихся на полках. Пусть они и мало похожи на уродливых кукол Мастера-Кукловода.

А вот Шарлю, наверное, куклы Кристин понравятся. Может, они и не умеют петь и танцевать. Зато из них, простых игрушек, уж точно не сделают орудие убийства.

Кеннет усмехнулся и крепче сжал давно переставшую дрожать ладонь. Всё будет хорошо.

Эпилог

Напевая что-то себе под нос и сшибая подобранной палкой верхушки кустов, Шарль легко перескочил на другую сторону ручья.

— Эх, жалко, что самая весёлая игра начнётся без нас.

Кеннет, уже размышлявший о том, как объяснит родителям присутствие незнакомого мальчишки, вздрогнул и едва не соскользнул с высокого берега обратно в ручей.

— Какая ещё игра?

— Мы пытались предупредить, — Шарль беспечно повёл плечами. — Куклы любят нас. Они любят только папу и нас, даже маму бы не любили, если бы мы сказали. И слушают только нас, по-настоящему. Вот смешно будет, когда их заведут! Правда?

Младший Каррингтон передёрнулся, в какое-то мгновение даже захотел броситься назад… но не пошёл. «Ты сам выбрал такой путь»… Он выбрал. Так же, как и они, увидевшие опасность в глупом больном ребёнке, но не увидевшие её в «наборе пружин и шестерёнок». Может, он бы подумал ещё о чём-то, если бы не услышал:

— Кенни!

Спотыкаясь и размахивая фонариком, к нему бежала мама, чьё лицо он уже почти успел забыть за недолгое время, проведённое в кукольном королевстве. Следом за ней спешили незнакомые люди в ярких оранжевых жилетах. Кто-то из них облегчённо вздохнул и воскликнул:

— Вот видите! Всё с вашим сыном в порядке.

Но не такой была мама, чтобы сразу же успокоиться. Она, продолжая причитать, осмотрела сына со всех сторон, разве что штаны не спустила, чтобы убедиться: там тоже нет никаких тяжёлых ранений. Посыпались на щёки пахнущие духами поцелуи, и только через минуту облегчённо смеющийся Кеннет смог освободиться. Освободиться затем, чтобы сразу же оказаться в объятиях отца.

— Пап, пусти! Задушишь! — смеялся младший Каррингтон. Теперь сном казался настоящий мир, его прежняя жизнь. Всего пара дней в жутком королевстве стеклянных глаз, а ощущение такое, будто успела пройти целая вечность. Наконец, Кеннет высвободился и посмотрел на Шарля, всё это время скромно топтавшегося рядом.

— Мам, папа, а это… мой друг. Я его в лесу встретил, он слегка того, но вы не бойтесь, он хороший парень…

Улыбка стекла с лица миссис Каррингтон. Побледнев, женщина заглянула в глаза сына:

— О чём ты, Кенни? Здесь же никого нет. Скажи, что ты шутишь!

Никого нет…

Но Шарль стоял рядом, улыбаясь от уха до уха самой искренней улыбкой, на какую он только был способен.

Никого нет…

Но ведь вот он, стоит совсем рядом, только руку протяни! Тем временем бывший владелец Стеклянного Дворца легко приблизился, положил руку на плечо Кеннета и еле слышно шепнул на ухо:

— Лучше не говори о нас, ладно? Давай это будет нашим маленьким секретом. Ты же любишь секреты.

Сердце замерло, пропуская удары. Затем, будто желая восполнить упущенное, заколотилось с удвоенной силой. Дыхание перехватило.

— Да шучу я, мам. Просто… просто шутка.

— Вот и славно, — Шарль наклонился ещё ближе, крепко обнимая младшего Каррингтона за плечи. На мгновение мир словно распался на две половины, и Кеннету показалось: с двух сторон его обнимают близнецы, мальчик и девочка, с одинаково хищными улыбками и большими заводными ключами, торчащими между лопаток. В оба уха ворвался совершенно не детский шёпот:

— Ты ведь любишь нас, правда? Это хорошо. Мы всегда, всегда будем с тобой…