Оставалось только гадать, какой шрам прячется под мягкой шерстяной тканью.

Тем временем взгляд Снейпа недобро темнел. Он будто выжидал, когда же наглость девчонки иссякнет. В последнее время она часто впадала в задумчивость и забывалась. А его это раздражало. «Изъявили желание доучиваться — учитесь!» — считал он.

Гермиона опоздала со своими раздумьями на пару мгновений и слишком поздно отвела взгляд от шарфа. Профессор уже зловеще навис над ее партой. Темные пряди упали на бледное, худое лицо, глаза сузились. Холод сцепил ее горло, и неприятное чувство прокатилось по всему телу волной.

— Интересно, мисс Грейнджер? — спросил он шелковисто и изогнул бровь.

Гермиона ответила «нет» прежде, чем он успел договорить. Боковым зрением она заметила, как Невилл замер, и ей показалось, что это его сердце паникует в ее груди, а она сама вовсе не волнуется и не боится. Это Снейп, не больше не меньше. Он не добряк, конечно, но и зла им всем не желает.

«Жертва притягивает тирана», — напомнила она себе и снова мысленно повторила. — «Жертва притягивает тирана».

В горле заколотился пульс, когда профессор бросил:

— Снимайте купол, пока зелье не стало комом. Отскребать его вы будете. У меня нет желания тратиться на новый котел из-за ошибки мисс Всезнайки.

Гермиона быстро кивнула и вернулась к густеющему зелью. Плотные пузыри дулись и с неприятным бульканьем лопались. Ладони девушки вспотели, и из-за этого деревянная ложка выскальзывала, и приходилось цепко сжимать ее. Гермиона с усилием мешала жижу и не отвлекалась ни на Гарри, ни на Рона — эта роскошь нынче была непозволительной. Издевательства Снейпа лишали мотивации, топили ядом веру в себя и портили магический настрой. Неудивительно, что единицы из его учеников становились зельеварами.

Тем временем Снейп оглядел класс и заметил растерянного Невилла, который сразу уткнулся в рецепт зелья. Вспомнив, что договорилась помогать ему, Гермиона осмотрела соседний рабочий стол мельком, чтобы не обращать внимания преподавателя. В зелье друга только предстояло добавить тысячелистник, трижды помешать и дать загустеть. Но уже сейчас консистенция чем-то отличалось от работ остальных. Что-то шло не так.

Снейп медленно развернулся и направился в сторону рабочего стола. На потеху Гарри Рон с укором покачал головой вслед летящей черной мантии и улыбнулся. Он-то уже смирился со скверным характером преподавателя да и безразлично ему уже было и на баллы, и на квиддич. Всего год остался, а в историю Хогвартса он уже вошел, теперь в целях Уизли — квиддич большего масштаба. Гарри же к Снейпу проникся глубоким уважением после воспоминаний о матери. Каких именно — оставалось секретом. Как только разговор заходил о Снейпе, Рон глаза закатывал, а Гарри замыкался и требовал перевести тему. Одну Гермиону коробили воспоминания о Мастере Зелий. На уроках её раздражало детское непедагогичное поведение. Все издевки и язвы доставались ей да Невиллу! И почему? Потому что она попросила Невилла аппарировать с раненым профессором в Мунго!

«Кто вас просил, мисс Грейнджер?» — первое и единственное, что он сказал, когда они встретились.

Гермиона сдула упавшую на лоб прядь и продолжила возиться с Воодушевительным. Нечего и вспоминать его неблагодарный прием. Вокруг и без того витало много негатива.

По плотно сжатым губам и сосредоточенному взгляду было видно, что Невилл старался. Нож в его руке размеренно стучал о дощечку. Бурлящее в котле зелье темнело и приобретало слабую пленочку. Впервые работа от его рук шла ровно и без проблем. Гермиона не успела порадоваться, как вздрогнула, когда увидела синеватые разводы. Обманчивость зелья заключалась в ложных цветовых индикаторах. В отличие от всех остальных отваров, на стадии загустения Воодушевительное должно из бесцветного приобрести желтизну. Иначе, взрыв.

Следуя дружескому порыву, Гермиона незаметно убавила огонь соседнего котла и взяла горсточку высушенной крапли. Как раз такое количество нейтрализует цвет и успокоит реакцию.

«Только посмейте» — раздалось тихое предупреждение в голове.

Гермиона вздрогнула. Профессор сидел за своим столом и смотрел прямо на нее. Ее ладошка с ингредиентом превратилась в кулачок и замерла на полпути к чужому котлу. В ушах застучала кровь. Удивлённая и одновременно возмущенная, она поджала губы и вернулась к работе. Впервые оставалось непонятным, как реагировать на профессорскую наглость. Он бесцеремонно залез в голову!

Для начала Гермиона успокоилась и представила прочную кирпичную стену. Уж из своей головы неприятного гостя она выгонит. После трёх пособий по окклюменции в инвентаре ее знаний был только элементарный ментальный блок, который она возвела с надеждой больше не слышать хриплого баритона изнутри. Все же не приятное чувство.

Совсем скоро в котле за соседним столом забулькало громче, и тревога Гермионы возросла. Друг ничего не замечал, а синий цвет варева, как назло, усиливался. Зелье зловеще темнело, как тучи перед ураганом. Нос тронул кисловатый, едва уловимый запах. Гермиону накрыла мерзкая безысходность. Любую попытку помочь Снейп пресечет. Он ясно дал понять, что лично сварит ее за это. Его зоркие глаза следили за ней, словно это она вот-вот взорвет класс.

Над гриффиндором навис очередной провал. Зелье покрылось плотной перламутровой пенкой, и у Гермионы запершило в горле. Каждый, кто не раз читал инструкцию по безопасности, при виде этого слышал вопящую сирену в голове. Гермиона же давно выучила правила наизусть и теперь ощущала собственный пульс, который будто в издевку щекотал нервишки. Она быстро прикинула в уме последствия: резкий взрыв, незаметные ядовитые испарения и ожоги. Первым на роль жертвы был Невилл. Ему точно не отделаться волдырями и крупными ранами! Затем она, Гарри и Рон.

«Только дайте мне повод, мисс Грейнджер».

Ментальный блок полетел к чертям.

Она продолжала делать вид, что сосредоточена лишь на своем проекте. Окклюменция уже перестала играть важную роль. Стало ясно, что Снейп собирается дождаться самого опасного момента варки и снять с гриффиндора пятьдесят очков. Ему было абсолютно плевать на риски! Не волновало его и то, что многие могли травмироваться! Жидкость, плотностью с кисель, нагревалась до ста сорока градусов и, в отличии от кипятка, долго остывала. Ожоги будут больнее. А она не могла такого допустить ни как староста, ни как