грязную улицу крупными хитиновыми телами. Проще всего было бы выжечь нападавших установленным на крыше огнеметом, но топливо к нему давно закончилось. С пиропатронами тоже было туго, зато обычных хоть завались.
— орал Пятачок, высаживая очередной рожок и меняя его в два щелчка. В чем люди сильны, так это в войне, в бесконечной ярости, которая может сделать храбрым самое хлипкое животное. А может, так он сублимировал свою ненависть к бывшему другу?
— Дыхание береги! — бросил Винни. И это было последнее, что он сказал.
Бой длился бесконечно и еще немного. Пока заднюю стену не вышибли соединенным из нескольких роев тараном и Пятачок не умер, придавленный обломками. Он еще увидел, как друг, покачиваясь на расставленных ногах, расстреливает неправильных пчел из автомата в упор и орет что-то матерное, пока не захлебнулся кровью.
Их вытащили и похоронили в белой глине неправильной планеты, вырезав лазерным резаком могилу-параллелепипед. Рюкзак с панацеей доставили Кенге вместе с похоронками. А позже, намного позже, когда планета все же была отвоевана, Крошка Ру возвел над могилой памятник из той же белой глины: пухлый смешной медвежонок держит за лапу миниатюрного поросенка с большими ушами, а на постаменте написано: «Друзья. В жизни и в смерти верные».
«По приказу мы стреляли и, стреляя,
Я дрожал, как отлетающие души!!!»[5]