беспроводные микрофоны, — пробормотал сконфуженный Сато.

— И что же они делают?

— Передают мой голос…

— Правильно, — сказал Кириак с интонацией учителя, безмерно уставшего, но получившего от ученика нужный ответ, — Они транслируют твой голос в базу твоего инфиз-партнера. Где стоят большие мощные компьютеры. Да, даже больше и мощнее тех, которые только завтра можно будет купить на втором этаже торгового центра «Титан» с двадцатипроцентной скидкой. При произнесении кодовых словосочетаний из твоих инфиз-речевок они активизируются и записывают твой голос. А потом специалисты по маркетингу оценивают качество твоей инфиз-услуги. Понял? То есть смотрят, насколько подходили твои слова под контекст беседы, с какой интонацией были произнесены, какая реакция собеседников последовала. Никому не нужен инфиз, который ты обрушиваешь собеседнику на голову без предупреждения. Здравствуйте, я Сато, кушайте полезные и вкусные хлопья «Мангус и Мангус!»… Нет. Инфиз должен быть уместен в разговоре, въезжаешь? Если будешь барабанить его так, тебе по контракту урежут выплаты. И с тобой не захочет никто связываться из серьезных компаний.

— Хватит его допекать, Кири! — вдруг сказала Лина, — Можно подумать, сами уже взрослые. Слушать тошно. Мы гулять собрались, помните? Так что пошли, пока погода не испортилась.

Хирано взглянул на Лину. Она всегда выглядела хорошенькой, но сегодня ее лицо словно инфизило «Цветы Пальмиры», до того гармонировало со свежераспустившейся туберозой на парковых клумбах. Оно выглядело мягким и таким же беззащитным. Хирано даже показалось, что если подойти поближе, можно ощутить исходящий от него, легкий и едва уловимый, цветочный аромат. Но проверять этого он, конечно, не стал. Хватит и того, что он набрался смелости пригласить Лину в парк погулять после уроков. То, что она согласилась, до сих пор казалось ему странной ошибкой судьбы.

У Лины не было ни единого известного одноклассникам инфиз-контракта. Это интриговало. Никто и никогда не слышал, чтоб она хвалила сахарные шарики «Мавка» или тональный крем «Вижио Люкс», равно как делилась впечатлениями об автодроме «Крэш» или аква-центре «Посейдон Плюс». Правда, однажды на перемене она, словно забывшись, сказала, что запах дикой вишни в горах похож на медовый, только более терпкий и густой, и от этого запаха особенным образом кружится голова. Если это был инфиз, то весьма непонятный. Кириак считал, что Лина имела в виду парфюмерную линию «Гортензия», а Хирано — гель для душа «Вииз» с экстрактом меда.

— Пошли гулять, — покорно сказал Сато, — Только куда?

— В парк развлечений «Инферно»?

— Хорошо бы, — Хирано мечтательно прищурился, — Но там один только вход — десять скудо. Это вам не детские качели. Что, у кого-то большие деньги завелись?

— Если бы, — вздохнул Кириак.

— А там здорово… — протянул толстяк Сато и, как бы сам себе, пробормотал, — Ребята из класса говорили, там могут инфиз-тату поставить. Одно тату — и катайся весь день. Ох и накататься можно за целый день… Хоть вообще не слезай. И тату маленькое совсем, с монету размером.

Кириак презрительно фыркнул. Даже Лина улыбнулась.

— Совсем дурак? Только полный остолоп себе инфиз-тату ставит. Его же потом ничем не сведешь, всю жизнь так и будешь ходить, как дурак, с логотипом «Инферно» на лбу.

— И вовсе не на лбу! — заартачился Сато, — Его куда угодно ставить можно. Под мышку или еще куда…

— Ну и ставь хоть сорок штук. Нет, порядочные люди с инфиз-тату не связываются. Это совсем уже… деградация, — судя по тому, как небрежно Кириак ввернул это слово, выучил он его только недавно, — Разумный человек выбирает солидные корпорации, которые платят ему по сотне скудо в день, а не позволяет уродовать свое тело.

Во взгляде Лины, устремленном на Кириака, мелькнуло что-то вроде раздражения. И хоть Хирано не понял, к чему именно оно относилось, он счел нужным одернуть зарвавшегося Кириака:

— Ну, ты уж совсем завернул, Кири. Деградация… Настоящая деградация — это инфиз-похороны. Видел?

— Нет, — сказал Кириак, — Стану я еще смотреть такую дрянь.

— А кто специально станет? Я вот видел один раз. В нашем доме старик умер. Совсем уже немощный был, как скелет. И бедный. Так его похоронили в черном лакированном гробу на приличном кладбище. Весь дом посмотреть собрался. В гроб ему положили пачку сладких сухариков «Кранч», согласно его завещанию, потому что только они поддерживали его вкус к жизни последние двадцать лет.

— Ну, ты! — Кириак толкнул Хирано кулаком в плечо, — Хватит тут… Еще эту дрянь слушать.

— Именно так ее и слушают. Я тебе рассказал, причем не нарочно, а к случаю, ты еще кому-то… Думаешь, черный лакированный гроб бесплатно полагается? Держи карман шире. И вообще, если кому-то и стесняться, так это Сато.

Сато покраснел, как умеют краснеть все толстяки — с закатным багрянцем, плывущим по щекам. И Хирано вдруг стало стыдно. Он вспомнил, что родители Сато прежде были преуспевающими биржевыми агентами, но после кризиса сорок шестого года потеряли все свое состояние, очутившись в дырявом бараке вместо кабинета из красного дерева, с порциями белкового концентрата «Грэйт Мэрси», которые бесплатно раздавались беднякам по социальной программе помощи нуждающимся. Мать Сато тогда была беременна им. Они с его отцом были биржевыми агентами, а значит, умели думать наперед. И они подарили Сато жизнь и образование, заключив особенный инфиз-контракт с «Сельскохозяйственным аграрными товарами Остермаха» — каковое название было вписано в метрику о рождении. С тех пор Сато стал ходячей рекламой — без права сменить имя в течение всей жизни. Кто-то на его месте не выдержал бы подобного — и съел бы полбанки крысиного яда «Уайлд Бист», переселившись в лучший мир и оставив в этом могильную плиту, больше напоминавшую скромную рекламную вывеску. Но некоторые толстяки обладают умением идти по жизни, не глядя себе под ноги.

— Можно в кино пойти, — немного мечтательно сказала Лина, когда неловкая пауза наконец закончилась.

Они шли по аллее парка, усыпанной желтыми и белыми цветами, разглядывая бесчисленные павильоны, ларьки, магазинчики и кофейни. Парк предоставлял отдыхающим развлечение на любой вкус, был здесь и кинотеатр — большая темно-синяя будка. Хирано взглянул на афишу и поморщился. На этой неделе давали «Гнев золотого дракона», который он уже видел. Фильм был хороший, но второй раз смотреть его не хотелось.

— Ерунда, — сказал он вслух, — Фильм для детей. Кибернетический дракон крадет из музея последнюю уцелевшую в мире пачку чипсов «Саратогосские особые с перцем». Ну и