его почту. Я разбираю ее и складываю по степени важности. Он абсолютно доверяет мне. Мы… ну, очень близки.

— Он женат? — спросил Мейсон.

— Да.

— Это счастливый брак?

— Думаю, да.

— Его жена не склонна к ревности?

— Не знаю, но ведь я все еще остаюсь его секретаршей.

— Как давно он женат?

— Четыре года.

— И для того, — сказал Мейсон, — чтобы она не ревновала и не заставила мужа уволить вас и взять менее привлекательную секретаршу, вы стараетесь уменьшить свое обаяние. Верно?

Женщина в нерешительности взглянула на Мейсона и пробормотала:

— Да.

— Вы любите мистера Фейлмена?

— Нет, но я уважаю его. Это… трудно объяснить. По-настоящему я люблю не его, а свою работу. Она стала моей жизнью. А мистера Фейлмена я понимаю. Он во всем полагается на меня и нуждается во мне. Я думаю, что женщине нравится сознавать, что в ней нуждаются.

— Когда вы приходите домой после работы, вы снимаете грим? — спросил Мейсон.

— Иногда.

— Жена Фейлмена видела вас когда-нибудь без грима?

— Да, вскоре после их брака. Но я не думаю, что она заметила меня — тогда.

— Вы часто встречаетесь с ней?

— Нет.

— Хорошо, — сказал Мейсон, взглянув на часы, — теперь расскажите, что заставляет вас думать, что это шантаж?

— Ну, — ответила она, — я вскрываю всю почту мистера Фейлмена. Несколько дней назад он сказал мне, что в случае, если придет письмо от А.Б. Вайдела, не вскрывать его, а отдать ему нераспечатанным.

— Это возбудило в вас любопытство? — спросил Мейсон.

— Да.

— Такое письмо было получено?

— Да.

— А вы вскрыли его и…

— Нет, мистер Мейсон, не вскрыла. Подождите минутку, я вам сейчас его покажу.

Джейнис Вейнрайт полезла в сумочку, достала оттуда сложенный листок бумаги и развернула его.

Мейсон и Делла Стрит переглянулись.

— Как же вы достали его? — спросил Мейсон.

— Когда я увидела в корзине для бумаг кусочек, на котором были наклеены несколько слов, я поняла, что это было то самое письмо, и… я страшно извиняюсь, мистер Мейсон, но любопытство оказалось сильнее меня, да и я просто пытаюсь защитить мистера Фейлмена.

— Вы порылись в корзине, нашли остальные кусочки письма и сложили их вместе? — спросил Мейсон.

Она кивнула.

Мейсон взял письмо и прочел, держа его так, чтобы и Делла Стрит могла видеть текст. Письмо гласило:

«Доставьте деньги. Инструкции по телефону. Неудача будет роковой».

Текст был составлен из слов, вырезанных из газеты.

— А как насчет конверта, в котором оно было? — спросил Мейсон.

Джейнис Вейнрайт снова полезла в сумочку и достала оттуда конверт. Он был адресован Морли Фейлме-ну, Бернард-Билдинг, комната 628. В левом верхнем углу был обратный адрес: «А.Б. Вайдел, Главный почтамт, до востребования». Адрес на конверте был напечатан на машинке.

— Когда вы получили его? — спросил Мейсон.

— Этим утром. Письмо пришло с утренней почтой. Я нашла его в корзине час назад.

— Теперь расскажите мне о чемодане, — попросил Мейсон.

— Ну, в это утро, после получения письма, я заметила, что мистер Фейлмен необычайно взволнован. Он попросил меня пойти в магазин и купить чемодан, простой, но крепкий, особенно крепкой должна быть ручка. Он сказал, что видел, как в одном магазине продавец, демонстрируя прочность чемодана, вставал на него.

— И что же было дальше?

— Я спустилась вниз и купила чемодан. К замку прилагались два ключа. И тогда… я взяла один из ключей, прежде чем отдала чемодан мистеру Фейлмену.

— Зачем?

— Не знаю. Может быть, я уже тогда думала о шантаже.

— Допустим, — сказал Мейсон, — что было дальше?

— Мистер Фейлмен взял пустой чемодан и зашел в свой кабинет. Когда он вернулся, чемодан уже был заперт на замок.

— И что он сказал вам?

— Он сказал, что мне предстоит выполнить щекотливое поручение. Я должна взять чемодан и, оберегая его, поехатына Центральный вокзал. Там я должна пойти туда, где расположены шкафы — знаете, специальные шкафы для багажа. Вы платите двадцать пять центов, кладете в них свой багаж и получаете ключ от шкафа.

Мейсон кивнул.

— Я должна положить чемодан в шкаф номер Ф082. Ключ от него нужно положить в конверт, адресованный А.Б. Вайделу, Главный почтамт, до востребования, наклеить марку и опустить в почтовый ящик. И после этого я могу вернуться в контору.

— Когда вы получили эти инструкции? — спросил Мейсон.

— Минут двадцать тому назад.

— А что, если этот шкаф уже занят? Допустим, что кто-то положил туда свой багаж и взял ключ. Что тогда?

— Тогда я должна использовать любой из четырех соседних в том же ряду, где находится Ф082, слева от него.

— Зачем же вы тогда пришли ко мне? — спросил адвокат.

— Я стараюсь сэкономить время, мистер Мейсон, — сказала мисс Вейнрайт. — Внизу меня ждет такси. Я хочу открыть чемодан, и если в нем, как я и предполагаю, деньги, то я хочу записать номера некоторых банкнотов — или всех, если мы успеем.

— Почему же вы сразу не открыли его? — спросил Мейсон.

— Я хотела посоветоваться с юристом и узнать, законно ли это.

— А вы уверены, что не открывали чемодан?

— Да.

— И вы не знаете, что в нем?

— Знаю только, что он тяжелый, значит, в нем может быть много денег. Я хочу, чтобы вы сказали мне, законно ли это, и поручились, что я старалась действовать в соответствии с законом, в случае, если потом что-то произойдет.

Глаза Мейсона сузились.

— А как мы можем быть уверены, что вы уже не открывали чемодан или, если мы его откроем и увидим деньги, что вы не откроете его, уйдя от нас, и не возьмете часть денег?

— Зачем, мистер Мейсон?.. Я никогда не сделала бы ничего подобного. Я никогда не открыла бы его, прежде чем посоветовалась с вами и дала бы вам гарантии моей честности.

Она смотрела на адвоката с выражением полнейшей невинности.

— Мистер Фейлмен не уполномочил вас заглянуть в чемодан?

— Нет. Он дал мне только те инструкции, о которых я рассказала.

— Тогда зачем вам нужно совать нос в его личные дела?

— Потому что его шантажировали, а я хочу помочь ему. Жертва шантажа всегда беспомощна. Он не решится пойти в полицию и…

— Вы не знаете, шантаж ли это, — сказал Мейсон. — Может быть, это честная сделка.

— Может быть, это и честная сделка, в которую не посвящена даже я, его доверенный секретарь. Я просто пытаюсь помочь