два месяца работы. Удивительно, что кто-то вёл подсчёт дням, для меня они все слились в один.
Мы звонили Торнадо, корчили рожи в камеру и размахивали руками. А он слабо улыбался из-под бинтов.
Мы вытащили одиннадцать человек в тот день.
Больше, чем когда бы то ни было.
После второго нападения нас перевели на казарменное положение. Досталось Стичу, общительному танцору из Уфы. Он хвастался, что занимался спортивным рок-н-роллом и всё обещал показать – “когда все закончится”. Первое, что спросил, когда пришёл в себя – “а танцевать я смогу?” Слава богу, доктор попался понимающий и ответил – “да”. Ноги-то ему не ломали. Следователь потом рассказывал Марсу – я слышала через тонкие стены переговорной – что Стич долго закрывался руками, защищая голову и живот. Но от свинцовых вставок в носки тяжелых гриндеров хрупкие человеческие кости – плохая защита. Теперь мы больше не ездили на такси через половину города, от той дешёвой гостиницы, где нас поселили власти. Перевалочный лагерь МЧС стоял прямо на лётном поле, и нам выделили одну большую армейскую палатку на всех. Кто-то один оставался на ночь, в дежурную смену, а остальных военные на “Тайфунах” везли отсыпаться. Хотя какой может быть сон, когда над головой постоянно ревут самолётные турбины? Говорят, была попытка прорыва на поле, толпа местных с битами и велосипедными цепями набросилась на охрану. Хорошо, рядом стоял заправщик, струи сжатого воздуха под давлением быстро разогнали агрессивную стаю. Может быть, тогда они и решили отомстить…
Когда я проснулась, в палатке никого не было. Парни специально завесили ширмами уголок для меня, чтобы не смущать. Но сейчас пустовала не только соседняя койка, но и все остальные. Я выскочила наружу, увидела знакомого техника из аэродромной обслуги и побежала к нему. – А-а, где все… наши? – Уехали. У вас там что-то случилось. – А меня почему не взяли? Чёрт, ладно! Я не стала слушать сбивчивый ответ, помчалась к стоянке. Там всегда собирали конвои для отправки в город всего, что прибыло за ночь. Я надеялась найти попутку. Такси нам вызывать запретили. К счастью, повезло. Военные врачи как раз отбывали в госпиталь, и меня обещали подбросить до места. В серверную я влетела разъярённым вихрем и почти сразу почувствовала запах гари. – Марс! Злой! Ребята, где вы? Что случилось? На полу, покрытом странным узором сажевых пятен и таких же чёрных отпечатков ног, валялся пустой огнетушитель. В разбитое окно врывался ветер, а на стенах пузырилась штукатурка. – ПАРНИ!! В проёме двери показался Злой. Сегодня ник подходил ему как никогда. Сердитый и хмурый, он недовольно смотрел исподлобья. – Кто тебя сюда привёз? – Что случилось? Пожар?! Злой, что ты молчишь?! Он нехотя ответил: – Пожар. – Техника цела? Серверы? Ничего не сгорело? – Потушили… – ответил он невнятно. – А с чего вдруг пожар? Злой помолчал, потом крайне неохотно, медленно и тихо произнёс. – Бензин на стены плеснули и подожгли. – КТО??? – Радикалы. Помнишь, у ограды всё пикетировали и кричали, чтобы мы убирались в свою Сибирь? Видимо, устали ждать. Решили ускорить процесс, суки. – А Марс – что? Он дико посмотрел на меня, потом уставился в пол. – Ничего. – В смысле? – Он больше ничего, Эли. Погиб Борис. – Как? По… почему? – Он же дежурил ночью, в виртуалке сидел. Вот в дыму и задохнулся, потому что не видел, что в реальности происходит. А может, и чувствовал, но не стал выходить. Мы подняли логи – он парочку туристов тащил. Раньше любили на пикник выезжать, барбекю там, глэмпинг, волейбол. А теперь боятся. Вот Боря их и тащил… Я помотала головой, как в детстве, когда сонный морок уходящего кошмара никак не спадает и хочется поскорее проснуться. Злой сделал над собой усилие и добавил: – С утра писали на форум, просили передать благодарность. Говорят, что собираются на природу. Настоящую природу. – Эли! Эли! Твоя смена через три минуты. Ты… сможешь? – Да. Смогу. Подключай. Слёзы текли по щекам, но я упрямо надвинула на лицо очки для погружения в виртуальность. Инициация… Подключение оборудования… Старт программы SimuLife… Мы здесь, Марс. Мы никуда не уйдём, пока не выходим мир после той страшной операции. По кусочку. По человеку. Мы… Продолжаем работать.
После второго нападения нас перевели на казарменное положение. Досталось Стичу, общительному танцору из Уфы. Он хвастался, что занимался спортивным рок-н-роллом и всё обещал показать – “когда все закончится”. Первое, что спросил, когда пришёл в себя – “а танцевать я смогу?” Слава богу, доктор попался понимающий и ответил – “да”. Ноги-то ему не ломали. Следователь потом рассказывал Марсу – я слышала через тонкие стены переговорной – что Стич долго закрывался руками, защищая голову и живот. Но от свинцовых вставок в носки тяжелых гриндеров хрупкие человеческие кости – плохая защита. Теперь мы больше не ездили на такси через половину города, от той дешёвой гостиницы, где нас поселили власти. Перевалочный лагерь МЧС стоял прямо на лётном поле, и нам выделили одну большую армейскую палатку на всех. Кто-то один оставался на ночь, в дежурную смену, а остальных военные на “Тайфунах” везли отсыпаться. Хотя какой может быть сон, когда над головой постоянно ревут самолётные турбины? Говорят, была попытка прорыва на поле, толпа местных с битами и велосипедными цепями набросилась на охрану. Хорошо, рядом стоял заправщик, струи сжатого воздуха под давлением быстро разогнали агрессивную стаю. Может быть, тогда они и решили отомстить…
Когда я проснулась, в палатке никого не было. Парни специально завесили ширмами уголок для меня, чтобы не смущать. Но сейчас пустовала не только соседняя койка, но и все остальные. Я выскочила наружу, увидела знакомого техника из аэродромной обслуги и побежала к нему. – А-а, где все… наши? – Уехали. У вас там что-то случилось. – А меня почему не взяли? Чёрт, ладно! Я не стала слушать сбивчивый ответ, помчалась к стоянке. Там всегда собирали конвои для отправки в город всего, что прибыло за ночь. Я надеялась найти попутку. Такси нам вызывать запретили. К счастью, повезло. Военные врачи как раз отбывали в госпиталь, и меня обещали подбросить до места. В серверную я влетела разъярённым вихрем и почти сразу почувствовала запах гари. – Марс! Злой! Ребята, где вы? Что случилось? На полу, покрытом странным узором сажевых пятен и таких же чёрных отпечатков ног, валялся пустой огнетушитель. В разбитое окно врывался ветер, а на стенах пузырилась штукатурка. – ПАРНИ!! В проёме двери показался Злой. Сегодня ник подходил ему как никогда. Сердитый и хмурый, он недовольно смотрел исподлобья. – Кто тебя сюда привёз? – Что случилось? Пожар?! Злой, что ты молчишь?! Он нехотя ответил: – Пожар. – Техника цела? Серверы? Ничего не сгорело? – Потушили… – ответил он невнятно. – А с чего вдруг пожар? Злой помолчал, потом крайне неохотно, медленно и тихо произнёс. – Бензин на стены плеснули и подожгли. – КТО??? – Радикалы. Помнишь, у ограды всё пикетировали и кричали, чтобы мы убирались в свою Сибирь? Видимо, устали ждать. Решили ускорить процесс, суки. – А Марс – что? Он дико посмотрел на меня, потом уставился в пол. – Ничего. – В смысле? – Он больше ничего, Эли. Погиб Борис. – Как? По… почему? – Он же дежурил ночью, в виртуалке сидел. Вот в дыму и задохнулся, потому что не видел, что в реальности происходит. А может, и чувствовал, но не стал выходить. Мы подняли логи – он парочку туристов тащил. Раньше любили на пикник выезжать, барбекю там, глэмпинг, волейбол. А теперь боятся. Вот Боря их и тащил… Я помотала головой, как в детстве, когда сонный морок уходящего кошмара никак не спадает и хочется поскорее проснуться. Злой сделал над собой усилие и добавил: – С утра писали на форум, просили передать благодарность. Говорят, что собираются на природу. Настоящую природу. – Эли! Эли! Твоя смена через три минуты. Ты… сможешь? – Да. Смогу. Подключай. Слёзы текли по щекам, но я упрямо надвинула на лицо очки для погружения в виртуальность. Инициация… Подключение оборудования… Старт программы SimuLife… Мы здесь, Марс. Мы никуда не уйдём, пока не выходим мир после той страшной операции. По кусочку. По человеку. Мы… Продолжаем работать.