могут поймать, могут убить, вот тогда и пробуждается настоящий оргазм. Когда все инстинкты обострены до предела.

Мой случайный любовник на минуту замирает, на самом краю, пытается продлить удовольствие. Отнимает руку от моего рта и впивается своими губами в мои, сильно прикусывая. Ощущая соленый привкус собственной крови на языке, я с силой обхватываю его ногами и вцепляюсь ногтями в крепкие ягодицы, заставляя его продолжать. Он вскрикивает и изливается, наполняя всё там, внутри меня, липкой влагой. Мощная волна оргазма накрывает меня. Я плюю на все и громко кричу. Пусть весь мир катится к черту в пекло, когда я кончаю!

Эрик

Эрик никогда не торговался с ночными бабочками. Неразумно злить женщину, которой собираешься вложить в рот свой член. Шлюшка была совсем молоденькой, но хваткой. Он поманил ее пальцем, и она наклонилась к машине, предварительно оценив цепким взглядом элитную иномарку. Потом также молниеносно сканировала его часы, дорогую одежду и назвала цену ровно втрое больше обычной. Эрик улыбнулся и похлопал рукой по сиденью машины:

— Садись, красотка. Поехали кататься.

Она пыталась привезти его в тихое место. Но он коротко бросил:

— Поедем туда, куда я скажу. Цену увеличиваю вдвое.

Шлюшка исподтишка озиралась по сторонам, пытаясь запомнить дорогу. Ее била дрожь: то ли не заработала на дозу, то ли испугалась, что завезут в глухомань и убьют. Эрик привык к женскому страху. Но в чужом мире лучше быть осторожным и подстраховаться. Не хватало еще, чтобы девчонка подняла шум! Поэтому он улыбнулся самой приятной из своего богатого арсенала улыбкой и погладил ее по стройной ноге в черных чулках и высоких сапогах-ботфортах:

— Да не бойся ты, я не маньяк. Просто у меня свои предпочтения и особые желания. Но я за них щедро плачу.

— Угу, — угрюмо пробурчала девушка. — Все маньячины именно так и говорят.

Эрик остановил машину во дворе жилого дома, аккуратно припарковавшись между двумя машинами. Жидкий свет из окон неспящих полуночников слегка разбавлял густую темноту ночи.

— Ты совсем охренел? — девушка постучала себя по лбу. — Это же двор жилого дома. А если кто-то из соседей выйдет к машине?

— А ты такая застенчивая? — Эрик достал из кармана стопку долларов и помахал перед носом девушки. — Считаю до трех, когда досчитаю, уволю тебя и поеду к твоей подружке. Уверен, что она будет более сговорчивой.

— Псих ненормальный! Ну ты и изврат! — девушка попыталась выхватить деньги из рук Эрика.

Но он ловко спрятал руку за спину и прошептал:

— Оооо… нет. Когда отработаешь, тогда и получишь. Знаю я вас. Не в первый раз замужем.

Он расстегнул брюки. Девушка наклонилась к нему и принялась за дело. Эрик поднял голову, глядя на окна жертвы. Она там, наверху, сидит в теплой квартире, и, может быть, даже смотрит сейчас в дождливую тьму за окном, не зная, что охотник уже здесь, внизу. От этой мысли в паху сладко заныло.

Эрик протяжно вздохнул и положил руку на бедро шлюшки, любуясь стройной фигуркой. Погладил резкий переход от талии к бедрам. Она определенно не дочь Евы, хотя, конечно, не догадывается об этом. Дочери Лилит — их тела созданы для греха. Неважно какой у них вес, но у всех одно и то же телосложение: песочные часы. Узкая талия, широкие бедра, а между ними резкий переход. Идеальная, созданная самим богом выемка для мужской руки. Чтобы повернуть ее спиной к себе, положить руки на талию, наклонить и плотно прижать к бедрам. Узкие мужские бедра идеально подходят к таким вратам в рай. В тот первый вариант рая, в котором Ева ещё не угостила змея яблоком.

Тогда еще никто не знал, что женская расточительность и готовность угощать до добра не доводят. Хотя Адам, а за ним и все остальные мужчины выгоду оценили. И с тех пор дочери Евы живут с одной целью: чтобы угощать сильный пол яблоком, обедом, собой.

Шлюшка закашлялась и укусила его. Эрик вскрикнул, схватил ее за волосы, рывком поднял, распахнул дверь машины и легонько подтолкнул, стараясь не покалечить. Не из жалости. Из осторожности.

— Пошла вон! — брезгливо поморщился он. — Прямо в академию минетов! Может, хоть там тебя научат грамотно выполнять свою работу.

— А деньги? — девушка вцепилась двумя руками в открытую дверь машины.

— Не заслужила, но черт с тобой! — Эрик бросил на мокрый асфальт несколько смятых купюр и застегнул брюки.

Охота без разрядки это плохо. Шлюшка свое не отработала, но шума поднимать не следует. Слишком важна цель. Паршиво, когда охота так начинается. Он вырулил со двора на улицу и остановился возле того же дома, глядя на заветные окна с другого ракурса. Мимо прошла высокая девушка. Она болтала по телефону, держа в руке картонный стаканчик с кофе. Взять эту? На темной улице никого нет. Взбудораженный шлюшкиным ртом, член стоит дыбом, мешая думать. Подойти к девушке сзади, вырвать телефон, раздавить ногой на асфальте, зажать рот, бросить грудью на мусорный бак и вставить. Какой адреналин! Нет, опасно. В этом мире мужчины совершили самую большую глупость в жизни: дали женщинам право голоса. Они, конечно, уже миллион раз пожалели, но пути назад нет. Тем более, нет времени на ухаживания.

Эрик вздохнул, вернулся во двор, припарковал машину возле дома, вышел и посмотрел на окна жертвы. Сердце пропустило один удар, в паху закололо, и внутри вдруг шевельнулся второй член. Чертова ведьма! Он столько лет не чувствовал своего змея. И вдруг тот проснулся. Отчего? Эрик терялся в догадках. Но факт оставался фактом: второй член хотел ведьму. Хотел так, что усмирить его было невозможно. Вероятно, всему виной эта Москва, которая никогда не спит. Город, наполненный вечно голодными шлюхами, барами, ресторанами. Город, плюющийся жиром чебуречных, дышащий в лицо перегаром дорогого виски и дёшевой бормотухи. Марочных сигар, эксклюзивных духов богачей и зависти тех, у кого всего этого нет. Город, обливающийся жадной слюной, истекающий соком мужской похоти, лежал перед ним, бесстыдно раскинувшись, как шлюха.

Эрику хотелось бродить по улицам, покупать продажных женщин, шляться с ними по темным закоулкам, задыхаясь от ядовитого неонового света, красок, звуков, и брать податливые крепкие тела. Жадно глотать этот хаос, такой притягательный и запретный! Но у него была цель. Та, ради которой он пришел в этот мир из своего, родного и далёкого. Каждый охотник желает знать, где сидит… нет, не фазан — жертва. Та, что не знает, как он жадно смотрит на ее окна. Та, что не догадывается, что охотник уже у ее дверей.

Он огляделся по сторонам. Темный двор. Никого. Отлично! Двумя руками взялся за водосточную трубу. Жаль, что в этот мир нельзя протащить парочку хрустальных