колыбели, не предназначенной быть пристанищем надолго.

До неё ещё три разумных корабля добывали руду, жизненно необходимую станции «Белый Тигр». Ни один не дотянул до шестидесяти, хотя мастера Ветра и Воды регулярно их ремонтировали. Предыдущий − её двоюродная бабушка Миры-Усыпанные-Жемчужинами утратила тело в пятьдесят три, в свой сто шестьдесят девятый ураган перигелия, и вскоре после этого умерла.

А сейчас бушует сто семидесятый ураган Танцующей Снежинки.

Она сильно сдала, её тело больше не вынесет серьезных нагрузок. Корпус покрылся глубокими ожогами, которые болят, когда она разгоняется, а всё левое крыло задеревенело и двигается только когда она прилагает усилия. Отдыхая между сменами, она испытывает приступы резкой боли в растянутом, усталом металле коридоров, а слабая боль никогда её не покидает, как бы ни старались мастера Ветра и Воды.

− Но ты же не старая, − качает головой кузина Луа. − Мама − старая. Седая, в морщинах и с такой окостеневшей шеей, что удивительно, как ей удается следить за всеми экранами в метеоцентре.

Она говорит сердито, резче своей обычной раздражительности подростка. И вообще, присмотревшись, Танцующая Снежинка замечает, что кузина ведет себя слишком беспокойно, её тело чересчур напряжено, она готова вот-вот сорваться с места.

Что ещё она прозевала?

− Ты с кем-то поссорилась? − спрашивает Танцующая Снежинка.

Лицо кузины Луа становится непроницаемым.

− Нет, − отвечает она. − Ты просто нервничаешь. И нездорова. − Она смотрит на экран, на неторопливые линии движения ветров, обещающих скорый ураган. − Ну и планетка! Неудивительно, что до сих пор не пронумерована. Почему мы здесь торчим?

− Выбора нет.

Это единственная планета в системе, и всё равно поселенцам пришлось строить орбитальную станцию, где можно хоть как-то жить.

Кузина Луа фыркает.

− Значит, следовало пролететь мимо. Просто заправиться и двигаться дальше.

Она трясет головой, словно отгоняя назойливую мысль.

− Ладно. Включай. Спорим, мы обнаружим все исторические неточности в «Трех каплях крови».

* * *

«Три капли крови» − впечатляющая историческая драма. Генерал, которую предали и бросили умирать во время стычки с федерацией Нам, возвращается на Первую планету и становится наставницей незначительной имперской принцессы. Знакомое переплетение интриг, мести и манипуляций, заставляющих главных героев вцепиться друг другу в глотки. Обилие великолепных исторических костюмов, изысканной парчи и просторных пятиполых туник. Фильм не портили даже причудливые анахронизмы в официальных титулах и пиршественных блюдах.

Но когда они приступают ко второй серии, а ветра на экране складываются в очертания глаза − водоворот воздуха и огня, который начинает закручиваться в спирали вокруг Ву Кон Бао, − Танцующая Снежинка чует что-то неладное.

Поначалу оно слабое и неясное − навязчивое и не проходящее ощущение в теле, но затем, когда императрица устраивает разнос своим советникам и составляет список неугодных учёных, ощущение нарастает. Уколы превращаются в волны боли и вдруг резко прекращаются, словно кто-то отсёк их источник.

− Кузина... − начинает она.

Она так и не договаривает, потому что повсюду разом гаснет свет.

Воцаряется тишина, нарушаемая только мерным пиканьем приборов контроля. Значит, электроэнергия есть, но, видимо, только от аварийных источников.

Она удивилась своим спокойствию и отстраненности.

У кузины Луа вырывается ругательство, которого воспитанной девушке даже знать не положено.

− Что, во имя Небес....

Танцующая Снежинка переходит на инфракрасный спектр. Ничего не видно, кроме неясных очертаний кузины Луа, неподвижно сидящей в темноте. Связь с сетью пропала, и экран у них за спиной схлопнулся, как взорвавшаяся лампочка.

− Ничего, − мрачно произносит кузина Луа. − Я не могу соединиться с метеоцентром. И ни с чем на станции. Подожди...

Она возится за мониторами. Свет мигает раз-другой и опять гаснет. Она опять ругается.

− А меня научишь? − спрашивает Танцующая Снежинка.

Кузина Луа поднимает руку и шикает. По всей комнате проносится треск, переходящий в голос Третьей тётушки, слабый и надломленный.

− Дитя?

− У нас всё нормально, − отвечает кузина Луа. − Свет погас.

− А твоя кузина?

− Я здесь, − говорит Танцующая Снежинка.

Она не ослепла в темноте и всё ещё подключена к капельницам. Она слышит пиканье приборов, тихое и размеренное, словно биение сердца − как спасательный круг.

− Тётя, что происходит?

Молчание. Затем Третья тётушка медленно произносит:

− В общем, ничего неожиданного. Мы знали, что ураган будет сильным...

Ближе к делу. Танцующая Снежинка уже готова рявкнуть на старшую. Кузина Луа слегка переминается, но не выказывает признаков нетерпения.

− Говорите.

Помолчав, тётушка отвечает:

− Кроме метеоцентра вся орбитальная станция на аварийном энергоснабжении. Всю энергию забирают теплозащитные экраны.

− Экраны не слетели, − замечает кузина Луа ровным голосом.

Пауза тревожно затягивается.

− Да.

Это значит, что орбитальная станция едва держится. Это значит...

Она словно попала в свои кошмары, в которых, убегая от стремительной атаки огня, бросается к центральному отсеку и обнаруживает, что ураган уже...

Нет.

Ещё один голос: мастер Ветра и Воды Ле Тхи Анх Тхо, задумчивая и мрачная.

− Оставайтесь на месте. В коридорах термоизоляция будет хуже, если только не доберетесь до внутренних колец, и в любом случае...

В любом случае Танцующей Снежинке нельзя удаляться от приборов, поддерживающих в ней жизнь. Она может прожить несколько часов, но...

− Что с моим телом? − спрашивает она.

Она честно думает, что мастер Анх Тхо промолчит или упрекнет её, но та отвечает, и её голос тих, почти ласков.

− Я не знаю, корабль. Ветра снаружи всё рвут на части.

Её сто семидесятый ураган. Её последний. Комната, где она умирает, часть за частью и год за годом.

− Вы не можете знать наверняка, − резко говорит кузина Луа. − Разумные корабли очень прочны.

− Когда они только что построены. Но...

− Мастер, пожалуйста.

Голос кузины Луа звучит пронзительно. Она не задумываясь оборвала Анх Тхо. Танцующая Снежинка свинцовым грузом ощущает неудовольствие Третьей тётушки, но никто ничего не говорит, словно все только этого и ждали. Словно ей всё позволено. Что происходит?

− Разумные корабли прочнее орбитальных станций, − наконец с легким холодком произносит мастер Анх Тхо. − С тобой всё будет в порядке, корабль. А с нами – ещё неясно.

− Чудесно, − отзывается кузина Луа. −