мысль. Он ошеломленно смотрит на нее. Он услышал, но не понимает.
Я люблю тебя, Эрван. Спасибо, что пришел. А теперь — замри и подумай. Думай о мире вокруг тебя. Думай об отце. Думай о вас как о едином целом.
Эрван закрывает глаза. Он пытается понять.
Правила изменились. Слов здесь нет. Мысли путаются.
Я с тобой, Алеа.
Тогда думай об отце. О вас обоих. И отойдите оба подальше отсюда. Я сама займусь всадником.
Эрван пытается собраться. Галиад тоже начинает понимать.
Мы действительно здесь?
Алеа успокаивает его. Но время не ждет. Зультор уже начал проникать в пространство ее мыслей.
Вы должны уходить вместе с сыном, Галиад. Здесь вы бессильны. Только я могу попытаться. Во имя милосердия и той любви, что я питаю к вашему сыну, во имя Мойры — представляйте себя далеко отсюда, бегите… мысленно. Я вас отыщу.
Алеа, я пришел предупредить тебя. Совет изгнал Фелима и послал в погоню за вами троих друидов с магистражами. Я опередил их, но они близко. Вот почему я здесь, Алеа. Чтобы защитить тебя…
Прощай, Эрван, и спасибо. Я найду вас, бегите! Зультор обрушивается на Алею. Пытается протиснуться в ее душу.
Умри! — ревет он.
Но Алеа уже нашла путь к сайману. Даже здесь она сумела это сделать. И она отражает убийственную мысль своего врага.
Зультор поражен. Кажется, девчонка понимает Джар. Он должен вылепить небытие. Против нее. Это он умеет. И вот он начинает возводить вокруг Алеи стены, мысленно представляет себе утыканный острыми лезвиями верх и запирает ее в эту смертоносную тюрьму. Медленно. И зажигает под ловушкой огонь.
Алеа видит смыкающиеся вокруг нее стены. Да, он умеет измышлять небытие. Он преобразует мое пространство. Здесь я не могу перейти в наступление. Я должна сразиться с ним иначе. Нужно отразить нападение силой мысли. Нет. Я выверну его мысль, как перчатку. И заново создам вокруг себя пустоту.
Зультор видит опрокидывающееся пространство. Его атака отражена, и он спешит оборвать собственную мысль, чтобы она не уничтожила его самого.
Алеа снова открывает свое сознание. Сайман не исчез. Она покидает телесную оболочку. Смотрит на себя со стороны. Знает, что Зультор где-то сзади, и все-таки смотрит. Она пытается постичь горящий внутри огонь саймана. Я должна перестать думать о саймане, как о чем-то, чем можно управлять. Я сама — сайман. Он — это я. Именно так я должна его использовать — как себя самое. Он не во мне, он — я.
Зультор видит истаивающее тело девушки. Ее душа покинула тело. Что она делает, глупая козявка?! Да он проглотит ее за один присест. Зультор кидается на Алею.
Я — сайман. Алеа — сайман. Я просто должна открыть глаза. И взглянуть на окружающие меня вещи. Вот так. Я знаю мир. Здесь я знаю небытие. Я знаю, кто этот всадник. Он Айн'Зультор, Князь герилимов, повелитель тех, кто ворует души, Насылающий Тьму Он явился, чтобы убить меня и отдать Маольмордхе. Он ничто для меня. Он — препятствие. Я убью его, и Маольмордха услышит, как кричит от боли его слуга, и станет меня бояться. Пусть знает, что после Зультора я приду за ним. Я — Зультор. Алеа проникает в тело напавшего на нее Зультора. Она вливается в его кровь. В сознание. В мозг. В тело. В мысли. Она насыщается им. Она — Зультор. Она протискивает свою душу через его тело, взрывая каждую, даже самую маленькую жилочку, каждый клочок плоти, сквозь который просочилась. Зультор надрывается от вопля. Его голова сейчас взорвется. Маленькая дрянь забралась в него.
Алеа кричит. Она выпускает на волю свою ненависть. Сайман разливается по ее венам. Она вылетает из Зультора, в мгновение ока разорвав его на части.
Аэна напала первой. Грозно разинув пасть, она прянула на задние лапы — Имала ощерилась и тоже встала на дыбы, и волчицы столкнулись лоб в лоб. Каждая пыталась зацепить соперницу передними лапами. Челюсти угрожающе щелкали, Аэна и Имала яростно рычали, устрашая друг друга. Наконец Аэна сильным ударом свалила Ималу, так что та снова коснулась земли передними лапами. Аэна ловко воспользовалась преимуществом и собралась вонзить клыки в горло Ималы, но та вывернулась. Аэна снова взмыла на дыбы, чтобы нанести удар с другой стороны. Ни один член клана не осмеливался вмешаться, даже вожак Эгано. Стая напряженно следила за битвой катавшихся по земле, в облаках песка и пыли, волчиц. Имала отбила атаку Аэны ударом задних лап и вскочила. Они снова сошлись в лобовой атаке, морда к морде, и теперь стояли на задних лапах, слившись в одну изящную дугу, готовую в любое мгновение рухнуть от малейшего поворота головы. Раны Ималы все еще болели, она знала, что надолго у нее сил не хватит: она снова проиграет, и Аэна ее прикончит на глазах у стаи, чтобы окончательно утвердить свое главенство. Внезапно Имала вспомнила все, что с ней случилось после ухода из стаи. Были звери, которых она победила, и принявшие ее дыбуны, и те, что прогнали ее. А еще она загрызла одного из них. Жаркая волна воспоминаний обострила волю к жизни. Она не может умереть. Она больше не хочет подчиняться. Она должна стать главной и властвовать — во всяком случае, над собственной жизнью. Одним сильным ударом Имала опрокинула Аэну на землю и с яростным рычанием вонзила клыки ей в шею. Та взвыла, но Имала намертво вцепилась окровавленными челюстями в горло соперницы. Она могла бы убить ее, но Аэна внезапно обмякла и в знак подчинения задрала лапы вверх. Куснув ее последний раз за шею, Имала разжала зубы и замерла, стоя над хрипло дышащей, истекающей кровью соперницей. Имала простояла так несколько долгих минут, обводя взглядом стаю, а потом кинулась бежать и исчезла в лесу. Она могла бы занять место Аэны среди волков, стать подругой вожака, но лес манил ее и звал, она слишком сильно отличается от остальных и не может вернуться в волчью семью. Покидая стаю, она знала, что никогда больше не станет жить среди сородичей. Имала бежала по лесу, пьянея от аромата вечернего воздуха. На ночлег она расположилась у ручья и, прежде чем заснуть, торжествующе завыла — и услышала ответный вой стаи. Волки попрощались с ней, и Имала заснула, свернувшись клубком. Она осталась одна — но она была свободна.
Алеа рухнула на землю в центре поляны. Она почти лишилась сил, но сайман ее не покинул. Девочка поняла, что отныне этот огонь будет гореть в ней всегда. Она открыла глаза и огляделась. Мьолльн горько плакал, сидя над неподвижным телом Фейт. Она не умерла. Чуть в стороне лежали три мертвых всадника. А перед хижиной Алеа увидела Фелима. Девочка с трудом встала и пошла к Мьолльну. Гном поднял голову, вздрогнул от удивления, заметив
Зультор поражен. Кажется, девчонка понимает Джар. Он должен вылепить небытие. Против нее. Это он умеет. И вот он начинает возводить вокруг Алеи стены, мысленно представляет себе утыканный острыми лезвиями верх и запирает ее в эту смертоносную тюрьму. Медленно. И зажигает под ловушкой огонь.
Алеа видит смыкающиеся вокруг нее стены. Да, он умеет измышлять небытие. Он преобразует мое пространство. Здесь я не могу перейти в наступление. Я должна сразиться с ним иначе. Нужно отразить нападение силой мысли. Нет. Я выверну его мысль, как перчатку. И заново создам вокруг себя пустоту.
Зультор видит опрокидывающееся пространство. Его атака отражена, и он спешит оборвать собственную мысль, чтобы она не уничтожила его самого.
Алеа снова открывает свое сознание. Сайман не исчез. Она покидает телесную оболочку. Смотрит на себя со стороны. Знает, что Зультор где-то сзади, и все-таки смотрит. Она пытается постичь горящий внутри огонь саймана. Я должна перестать думать о саймане, как о чем-то, чем можно управлять. Я сама — сайман. Он — это я. Именно так я должна его использовать — как себя самое. Он не во мне, он — я.
Зультор видит истаивающее тело девушки. Ее душа покинула тело. Что она делает, глупая козявка?! Да он проглотит ее за один присест. Зультор кидается на Алею.
Я — сайман. Алеа — сайман. Я просто должна открыть глаза. И взглянуть на окружающие меня вещи. Вот так. Я знаю мир. Здесь я знаю небытие. Я знаю, кто этот всадник. Он Айн'Зультор, Князь герилимов, повелитель тех, кто ворует души, Насылающий Тьму Он явился, чтобы убить меня и отдать Маольмордхе. Он ничто для меня. Он — препятствие. Я убью его, и Маольмордха услышит, как кричит от боли его слуга, и станет меня бояться. Пусть знает, что после Зультора я приду за ним. Я — Зультор. Алеа проникает в тело напавшего на нее Зультора. Она вливается в его кровь. В сознание. В мозг. В тело. В мысли. Она насыщается им. Она — Зультор. Она протискивает свою душу через его тело, взрывая каждую, даже самую маленькую жилочку, каждый клочок плоти, сквозь который просочилась. Зультор надрывается от вопля. Его голова сейчас взорвется. Маленькая дрянь забралась в него.
Алеа кричит. Она выпускает на волю свою ненависть. Сайман разливается по ее венам. Она вылетает из Зультора, в мгновение ока разорвав его на части.
Аэна напала первой. Грозно разинув пасть, она прянула на задние лапы — Имала ощерилась и тоже встала на дыбы, и волчицы столкнулись лоб в лоб. Каждая пыталась зацепить соперницу передними лапами. Челюсти угрожающе щелкали, Аэна и Имала яростно рычали, устрашая друг друга. Наконец Аэна сильным ударом свалила Ималу, так что та снова коснулась земли передними лапами. Аэна ловко воспользовалась преимуществом и собралась вонзить клыки в горло Ималы, но та вывернулась. Аэна снова взмыла на дыбы, чтобы нанести удар с другой стороны. Ни один член клана не осмеливался вмешаться, даже вожак Эгано. Стая напряженно следила за битвой катавшихся по земле, в облаках песка и пыли, волчиц. Имала отбила атаку Аэны ударом задних лап и вскочила. Они снова сошлись в лобовой атаке, морда к морде, и теперь стояли на задних лапах, слившись в одну изящную дугу, готовую в любое мгновение рухнуть от малейшего поворота головы. Раны Ималы все еще болели, она знала, что надолго у нее сил не хватит: она снова проиграет, и Аэна ее прикончит на глазах у стаи, чтобы окончательно утвердить свое главенство. Внезапно Имала вспомнила все, что с ней случилось после ухода из стаи. Были звери, которых она победила, и принявшие ее дыбуны, и те, что прогнали ее. А еще она загрызла одного из них. Жаркая волна воспоминаний обострила волю к жизни. Она не может умереть. Она больше не хочет подчиняться. Она должна стать главной и властвовать — во всяком случае, над собственной жизнью. Одним сильным ударом Имала опрокинула Аэну на землю и с яростным рычанием вонзила клыки ей в шею. Та взвыла, но Имала намертво вцепилась окровавленными челюстями в горло соперницы. Она могла бы убить ее, но Аэна внезапно обмякла и в знак подчинения задрала лапы вверх. Куснув ее последний раз за шею, Имала разжала зубы и замерла, стоя над хрипло дышащей, истекающей кровью соперницей. Имала простояла так несколько долгих минут, обводя взглядом стаю, а потом кинулась бежать и исчезла в лесу. Она могла бы занять место Аэны среди волков, стать подругой вожака, но лес манил ее и звал, она слишком сильно отличается от остальных и не может вернуться в волчью семью. Покидая стаю, она знала, что никогда больше не станет жить среди сородичей. Имала бежала по лесу, пьянея от аромата вечернего воздуха. На ночлег она расположилась у ручья и, прежде чем заснуть, торжествующе завыла — и услышала ответный вой стаи. Волки попрощались с ней, и Имала заснула, свернувшись клубком. Она осталась одна — но она была свободна.
Алеа рухнула на землю в центре поляны. Она почти лишилась сил, но сайман ее не покинул. Девочка поняла, что отныне этот огонь будет гореть в ней всегда. Она открыла глаза и огляделась. Мьолльн горько плакал, сидя над неподвижным телом Фейт. Она не умерла. Чуть в стороне лежали три мертвых всадника. А перед хижиной Алеа увидела Фелима. Девочка с трудом встала и пошла к Мьолльну. Гном поднял голову, вздрогнул от удивления, заметив