кулачком в живот. — А то уж было испугалась, что куплю совсем не то. Так что предлагаете?

Стать моей женой.

— Нам придется... притвориться... парой, — говорю я.

— Пф-ф! — выдыхает Хоуп и, откинувшись на спинку сиденья, бьет ладонью по рулю. — Никто в это не поверит.

— Почему нет?

— Ну, потому что... Потому что вы – это вы, а я просто я.

— Вот именно поэтому и поверят.

— Да вы с ума сошли, — растерянно бормочет она.

Да! Без ума от тебя, девочка.

— Послушай, Хоуп. У меня что, репутация бабника?

Она, задумавшись, прищуривается.

— Вообще-то нет. И… и это так странно.

— Почему странно? Потому что придерживаюсь определенных стандартов для себя и женщин?

— Нет. Извините, я вовсе не хотела вас обидеть. Просто, как и все считала, что у рок-звезд всегда есть толпы девушек-поклонниц, которые следуют за ними по пятам и готовых… не знаю… Удовлетворить любое желание?

— Это не про меня.

— Но я же видела фотографии и видео с концертов. Видела, как девушки прорывались на сцену и еще пытались проникнуть в гастрольный автобус...

— И ты видела, что им это удавалось? Видела меня с кем-нибудь из них?

— Если хорошо подумать... нет.

— Вот поэтому план и сработает. Для всех любопытных будет история, будто бы я прячусь с девушкой, которую хочу, в маленьком городке. Той девушкой, с которой действительно есть настоящие отношения, вдали от всех этих ярких огней и больших городов.

— И блеска, и гламура…

— Блеск был в восьмидесятых. Мы давно уже двинулись дальше.

Хоуп снова смеется.

— Знаю, но вечеринки в стиле восьмидесятых мои любимые.

— И много их было?

— Несколько, только не в последнее время.

— Почему?

— Я была занята.

— Занята? Хоуп, тебе всего двадцать два года. Это лучшее время в жизни. Ты должна наслаждаться ею.

— Я и наслаждаюсь. Вот сейчас, например.

— Тусуясь со старым другом отца?

— Никогда не видела вас в таком свете.

— Как же ты тогда меня видела?

Хоуп сосредоточенно смотрит на дорогу и молчит.

Я же хочу услышать ответ. Очень хочу. Хочу, чтобы она открылась.

Ведь чувствую, что между нами есть искра, которая вот-вот полыхнет и превратиться в огонь, который нельзя потушить. Просто хочу услышать, что девушка тоже это чувствует.

И еще точно знаю, что сделаю Хоуп своей.

Я всегда в песнях и стихах использовал силу и магию слов. Старался, чтобы они могли пронзить до глубины души, но ответ Хоуп не только поразил, а полностью перевернул мир.

— Я вижу в вас… в тебе... кого-то, с кем хотелось бы познакомиться поближе, — смущенно бормочет девушка.

Дьявол, моя девочка, без сомнения только моя, выбрала самый легкий путь.

— Забавно, — говорю, обольстительно улыбнувшись.

— Почему это?

— Потому что сам вижу в тебе девушку, с которой хотел бы познакомиться поближе.

— Неужели?

— Да. И это не просто слова, Хоуп. Имею в виду, что хочу сделать своей навсегда.

Я чувствую, как машина ускоряется после этого заявления и минуту спустя резко сворачивает за угол прямо к торговому центру.

Да-а… Вот это скорость. Должно быть, превысили разрешенную в два раза!

Но мне все равно.

Отныне и навсегда главное – только Хоуп.

Конечно, я прекрасно понимаю, что преследовать дочь старого друга – не есть хорошо, но все равно сделаю это. Рискну многолетней дружбой, но не отступлю и сделаю Хоуп своей.

Потому что… Потому что Хоуп этого стоит.

Она стоит всего.

Глава 7  Хоуп

Миллион мыслей проносится в голове, когда мы входим в торговый центр.

И все они о Хендриксе.

О его жизни в Калифорнии, известности, способности заворожить толпу выступлениями… и намерениях насчет меня.

Еще пять минут назад даже не представляла, что есть шанс быть ему интересной.

Но после слов, сказанных Хендриксом в машине, появился не просто шанс… Уверенность, что он действительно сделает меня своей.

Пара девушек, заметив Хендрикса, фотографируют его на телефоны и бросаются с просьбой о совместном селфи.

— Я не тот, за кого вы меня принимаете, — отбивается он. — Всего лишь на всего немецкий турист, просто похож.

— Ох! — разочарованно вздыхают они и, опустив телефоны, скрываются в ближайшем магазинчике.

Мы оба смеемся.

— Немецкий турист?

— Да. А в следующий раз могу представиться итальянским туристом. Конечно, если это повторится. Мне нравится всех путать, при этом практикуясь в географии. У американцев с нею просто беда.

— Обожаю географию! — заявляю я.

— Отлично. Где у нас находится округ Ориндж?

— В Калифорнии?!

— Да… И именно там ты будешь жить со мной, — вмиг став серьезным, говорит он и обнимает за плечи.

Господи, поверить не могу, что Хендрикс заявляет права на публике, но это так!

Только как быть с тем, если нас сфотографируют вместе? Что будет, если фотография попадет в интернет?!

Все это, конечно, вопрос только лишь времени и это неизбежно произойдет. Вот тогда-то и поднимется шумиха.

Готова ли я ко всему этому? К такой жизни? Все происходит слишком быстро, но не жалуюсь. С моей стороны было бы глупо отказаться от Хендрикса после стольких лет пустых мечтаний. Возможно, кто-то скажет, что надо остановиться и подумать, во что я ввязываюсь… но сейчас нет на это времени.

Хендрикс, продолжая обнимать меня, шествует по проходу торгового центра. Знаю, что он идет медленно, но шаги его длинных ног гораздо больше моих, и я стараюсь двигаться быстрее, пытаясь не отставать.

Вскоре еще одна группка поклонников Хендрикса подходит с навязчивыми просьбами о совместных фото и автографах, и я действительно начинаю понимать, на что похожа жизнь популярного и известного человека.

Кажется, такое поведение поклонников лишь малая толика того, от чего все богатые и знаменитые звезды стараются тусоваться в Малибу, в Калифорнии. Им просто нужно уединение. Это же очевидно. Раньше я и не задумывалась об этом, но, лишь немного испытав на себе, поняла. И это только верхушка айсберга.

— Это твоя девушка? — строя глазки Хендриксу, спрашивает одна из девушек-поклонниц.

— Хоуп? — удивляется другая, едва знакомая мне. — Неужели ты с Хендриксом?

Растерянно смотрю на мужчину моей мечты, а он на меня.

— Ты не обязана ничего отвечать.

Я сильнее прижимаюсь к Хендриксу, мгновенно чувствуя себя в безопасности.

К счастью для нас, впереди замечаем большой мужской магазин и, извинившись перед быстро увеличивающейся толпой зевак, увидевших знаменитость,