иероглифов, – вот, пожалуйста, отличная интеллектуальная работа. Детство, правда, будет трудное, восьмой ребёнок во вьетнамской семье – не шутка. Но в дальнейшем вы, с вашим блестящим интеллектом, сделаете карьеру и станете старшим надсмотрищиком на обувной фабрике фирмы «Найк». Великолепная возможность отвлечься от чистого теоретизирования и ознакомиться с оригинальными социальными практиками.
– Гм. А как же буддистские идеалы добра и ненасилия? – засомневался профессор. – Что-то мне кажется, что эта работа связана с другими ценностями…
– Смотрите на вещи шире, – посоветовал дракон. – И насилие, и ненасилие одинаково иллюзорны. Поэтому на таких должностях желательны люди с буддистским мировоззрением… Кстати, не хотите поучаствовать в войне во Мьянме? Есть перспектива для человека с интеллектом. Как раз сейчас в одном уважаемом семействе в провинции Шан…
– Наверное, логистика? Небось, опиаты? – вздохнул профессор. – Увольте. Как будто в мире нет других занятий.
– Ну, если смотреть на вещи широко, опиаты позволяют расширить восприятие и осознать иллюзорность всего сущего, – заметил дракон, – но не хотите – как хотите.
– Мне бы всё-таки что-нибудь ближе к Европе, – попросил профессор. – Насколько мне известно, сейчас буддизм в моде.
– Европейские вакансии – дефицит, – заметил дракон. – У нас проблема даже с уважаемым Далай-Ламой. Он собрался воплощаться именно там, а у нас пока нет достойного варианта. Но вообще-то, если уж на то пошло… он стрельнул языком и слизнул ещё несколько плавающих иероглифов. – Не хотите попробовать себя в качестве гуру? Вам же, наверное, говорили о необходимости духовного развития?
– Ну… – протянул профессор. – Почему бы и не попробовать? – решился он. – Условия?
– Великобритания, семья новообращённых неортодоксальных последователей бон-по… то есть, простите, принявших Прибежище буддистов. Будете вторым ребёнком. Обеспеченные, но не богатые. Ничего, заработаете сами. Вы станете главой процветающей секты. Никаких опиатов, только синтетические вещества, психокоррекция, некромантия, подчинение воли…
– Да вы что, с ума посходили? Тоже мне, религия любви и мира, – не удержался профессор.
Дракон зашипел.
– Мы меняемся вместе со временем, – заявил он. – Нам надоело быть лузерами и проигрывать мусульманам. Буддизм в новом веке должен стать динамичным, развивающимся, если хотите – наступательным. Очень жаль, что вы не хотите этого понять. Очень, очень жаль, – дракон щёлкнул хвостом, и всё кончилось.
– Доброй вечности! – загрохотало над водами. Профессор осознал, что висит над океаном. Внизу катились волны. Над ними возвышалось многорукое и многоголовое божество, как будто облитое золотом. – Можно не кричать? – попросил профессор. – Нечестие, – божество, однако, убрало грохот. – Итак, ты отказался от всех предложений, и при этом всякий раз называл себя человеком европейской культуры. Хвалю, ты сделал верный выбор. Таких, как ты, посылают ко мне, чтобы я вернул их к истокам, к традиционным арийским ценностям. – Это что ещё такое? – напрягся профессор, осознавая, что попал в непонятную, и, пожалуй, неприятную ситуацию. – Радуйся, – заявило божество. – У тебя прекрасная карма, странник. За свою праведность ты получишь традиционную награду. Ты удостоишься рождения в благословенной арийской земле, в касте брахманов… – Нет, только не в Индию! – закричал Сабельзон. – Только не в Индию! – Это обычное воздаяние за праведную жизнь, – божество развело руками. – Многие тысячи лет я дарую эту прекрасную участь достойным людям. В последнее время таких стало больше, чем раньше, и меня это радует. Вакансия, достойная тебя, у меня имеется. Готовься! – За тысячи лет многое поменялось, – затараторил академик, уже понимая, что влип. – Индия сейчас – не самое благоприятное место для рождения… – Не ухудшай себе карму, смертный, хуля священную землю! – рассердилось божество. – Я ничего не желаю знать ни о каких новшествах. Вернись к арийским истокам! Ты будешь рождён мужчиной в благословенной земле, первым ребёнком, в касте брахманов – что ещё нужно для счастья? Да будет так! Из рук божества упала блестящая молния и ударила в океан. Воды закружились, образовав огромную воронку. Душу профессора затянуло вниз, в крутящуюся тьму. Падая, он успел подумать, что теперь знает причину бешеной рождаемости в Индии, но вряд ли сможет когда-либо это опубликовать.
Васанти лежала на узкой грязной кровати, закрыв глаза. Джагдиш, только что покинул её ложе, оставив её, как обычно, разочарованной и неудовлетворённой. По правде говоря, Джагдиша мало интересовала жена. Он предпочитал те удовольствия, которые можно было купить. В последнее время он почти перестал интересоваться чем-либо, кроме своего зелья. Возможно, думала Васанти, ей придётся работать. Нормальной работы для замужней женщины её касты в городе не было. Хорошо, если удастся устроиться к дяде Кумару. Дядя может пожалеть племянницу и ради неё – её мужа, который оказался таким слабым. Правда, он красив. Может быть, он всё-таки сделает ей ребёнка? А может быть, – вдруг подумала она, – уже сделал? Сегодня он, по крайней мере, сумел завершить начатое. Правда, дядя влез в непонятные дела. Что-то нехорошее готовится на границе штатов. Лишь бы только не война. Только бы не война. Слишком много людей, подумала она. Стало слишком много людей.
* * *
– Доброй вечности! – загрохотало над водами. Профессор осознал, что висит над океаном. Внизу катились волны. Над ними возвышалось многорукое и многоголовое божество, как будто облитое золотом. – Можно не кричать? – попросил профессор. – Нечестие, – божество, однако, убрало грохот. – Итак, ты отказался от всех предложений, и при этом всякий раз называл себя человеком европейской культуры. Хвалю, ты сделал верный выбор. Таких, как ты, посылают ко мне, чтобы я вернул их к истокам, к традиционным арийским ценностям. – Это что ещё такое? – напрягся профессор, осознавая, что попал в непонятную, и, пожалуй, неприятную ситуацию. – Радуйся, – заявило божество. – У тебя прекрасная карма, странник. За свою праведность ты получишь традиционную награду. Ты удостоишься рождения в благословенной арийской земле, в касте брахманов… – Нет, только не в Индию! – закричал Сабельзон. – Только не в Индию! – Это обычное воздаяние за праведную жизнь, – божество развело руками. – Многие тысячи лет я дарую эту прекрасную участь достойным людям. В последнее время таких стало больше, чем раньше, и меня это радует. Вакансия, достойная тебя, у меня имеется. Готовься! – За тысячи лет многое поменялось, – затараторил академик, уже понимая, что влип. – Индия сейчас – не самое благоприятное место для рождения… – Не ухудшай себе карму, смертный, хуля священную землю! – рассердилось божество. – Я ничего не желаю знать ни о каких новшествах. Вернись к арийским истокам! Ты будешь рождён мужчиной в благословенной земле, первым ребёнком, в касте брахманов – что ещё нужно для счастья? Да будет так! Из рук божества упала блестящая молния и ударила в океан. Воды закружились, образовав огромную воронку. Душу профессора затянуло вниз, в крутящуюся тьму. Падая, он успел подумать, что теперь знает причину бешеной рождаемости в Индии, но вряд ли сможет когда-либо это опубликовать.
* * *
Васанти лежала на узкой грязной кровати, закрыв глаза. Джагдиш, только что покинул её ложе, оставив её, как обычно, разочарованной и неудовлетворённой. По правде говоря, Джагдиша мало интересовала жена. Он предпочитал те удовольствия, которые можно было купить. В последнее время он почти перестал интересоваться чем-либо, кроме своего зелья. Возможно, думала Васанти, ей придётся работать. Нормальной работы для замужней женщины её касты в городе не было. Хорошо, если удастся устроиться к дяде Кумару. Дядя может пожалеть племянницу и ради неё – её мужа, который оказался таким слабым. Правда, он красив. Может быть, он всё-таки сделает ей ребёнка? А может быть, – вдруг подумала она, – уже сделал? Сегодня он, по крайней мере, сумел завершить начатое. Правда, дядя влез в непонятные дела. Что-то нехорошее готовится на границе штатов. Лишь бы только не война. Только бы не война. Слишком много людей, подумала она. Стало слишком много людей.