дружелюбно фыркнула, словно радуясь его пробуждению.

Оттолкнув чистокровку, он встал и осмотрелся. Равнинный зеленый пейзаж, простиравшийся до горизонта, был усеян зеркальными блюдцами озер.

На костре вот-вот должен был закипеть кофе.

В нескольких метрах от него стоял Кавендиш и, опорожняя мочевой пузырь, ритуально выписывал свое имя.

– Кавендиш? – тихо произнес Джаг.

Разведчик обернулся и, не скрывая удивления, посмотрел на него.

– Естественно, это я, – пожал он плечами. – А кого ты ожидал увидеть? Королеву Пустыни?

Словно оглушенный мощным ударом, Джаг несколько секунд не мог прийти в себя.

Он закрыл глаза, подумывая, уж не стал ли жертвой галлюцинации, но когда открыл их снова, то увидел тот же пейзаж и заставил себя поверить, что это, действительно, реальность.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросил Кавендиш, заметив волнение Джага. – У тебя такой вид, словно ты упал с лошади. Я вот говорю себе, не в твоих привычках так долго дрыхнуть. Ты...

Конец фразы растворился в неясном бормотании. Джаг отключился. В его голове все смешалось. Неужели он видел сон? Нет, это невозможно! Он не мог находиться здесь, а Кавендиш тем более... мочиться и философствовать. Нет! Джаг оставил его далеко-далеко, на расстоянии многих дней верховой езды, лежащего в постели, в окружении сложной аппаратуры, опутанного шлангами, обратившегося в камень в силу странного каприза времени. Кавендиш просто не может находиться здесь и болтать с ним на отвлеченные темы!

– Где мы?

Разведчик нахмурил брови.

– Как это... где? Ты хочешь меня подразнить или у тебя на уме что-то другое? Я развел костер, сварил кофе... Уж не знаю, от какой еще работы тебя избавить! Осталось только с аппетитом поесть и отправиться в путь.

– Где мы? – настоятельно повторил Джаг.

Кавендиш пожал плечами.

– Если тебе хочется похохмить... – пробормотал он. – Мы прошли участок под названием "кожа ящерицы" и прибыли в цветущий край, преддверие рая. Если ты собираешься продолжить свою игру, я предвосхищаю твой очередной вопрос: куда мы направляемся? Мы направляемся в житницу мира. Там, куда я тебя веду, на бескрайних полях колосятся хлеба, зерновые любого вида... Таких ты еще не видел. Прояви чуточку воображения...

Монолог Кавендиша снова перешел в невнятное бормотание. Джаг ничего не хотел слышать. Эту сцену он уже однажды пережил. Не все совпадало до мельчайшей детали, но и принципиальной разницы не было. Кавендиш не может находиться здесь в данную минуту. В конце концов, не приснилась же ему белесая масса, стервятники, танки, падение в темпоральную трещину... Он все это пережил наяву!

Глубоко вздохнув, Джаг попытался привести свои мысли в порядок.

Белесая пенистая масса. Ее первым обнаружил Кавендиш. Кстати, на этом же месте. Различие только в том... Джаг прикусил губу. Сон! Нет, он не мог все это увидеть во сне и в знак своей правоты был готов положить руку на малиновые угли костра. Вдруг он вспомнил о сильном ожоге, который получил, цепляясь за трос, в борьбе с вихрем, увлекавшим его и Кузнечика в темпоральную трещину.

Джаг медленно поднес к глазам правую ладонь и вздрогнул, не обнаружив даже следа какой бы то ни было раны.

Глядя на Джага, который остолбенело рассматривал свою руку, Кавендиш шутливо заметил:

– Ты так старательно ищешь свою шерсть? У тебя, должно быть, глаза повернуты внутрь, раз ты ее не видишь!

Пропустив мимо ушей шутку разведчика, Джаг снова погрузился в свой ад. Белесая масса, или "манка", как ее назвал Дан, начала распространяться намного раньше... Только вот Кавендиш обнаружил ее в то утро, поливая землю мочой.

Джаг встал на ноги. Приложив руку к глазам, он внимательно вглядывался в пейзаж, не обнаруживая ничего, кроме яркой разнообразной растительности и торчащих там-сям огромных кактусов, похожих на часовых этой цветущей долины.

– В этой позе ты очень похож на бензоколонку, – пошутил Кавендиш. – Ты слышал шум? Не едут ли к нам гости? В таком случае поторопимся позавтракать, у меня нет желания делиться. А если нам потребуется вступить в рукопашный бой, я предпочитаю это сделать с сытым брюхом. Натощак боец из меня никудышный.

– Я... Я не хочу есть, – выдавил из себя совершенно растерянный Джаг.

– Заставь себя.

Джаг безропотно согласился. Он знал настойчивый характер разведчика, перед которым лучше было капитулировать, нежели держать осаду.

Погрузившись в свои мысли, он, выпил чашку кофе, как стакан воды, не ощутив вкуса, потом свернул одеяла, пересмотрел сбрую и упаковал вещи, беспрестанно поглядывая в сторону горизонта. Он словно поджидал беду, которая все никак не надвигалась.

– Если хочешь знать мое мнение, тебе не пошла брага, – заметил Кавендиш. – Дает о себе знать отсутствие тренировки. Надо научиться в меру нагружать печень, если не хочешь больше испытывать такого жуткого похмелья.

Джаг машинально кивнул, соглашаясь. Да, вчера вечером он немного выпил под рагу из зайца-кенгуру.

А если это так? Если он и в самом деле видел всего лишь кошмарный сон?

Все время, пока они собирались в дорогу, Джаг уговаривал себя, что речь идет именно о кошмарном сне, но в последний момент, когда он уже сидел в седле, сомнения вдруг возвратились к нему, а еще через пару минут Джаг обрел полную уверенность в том, что все его воспоминания основаны на реальных событиях.

– Я не еду туда, – заявил он Кавендишу.

Поджав губы, Кавендиш пристально посмотрел на него.

– Начинаешь капризничать? – сердито произнес он. – Какая муха тебя укусила с самого утра?

– Я не поеду туда, – стоял на своем Джаг. – Не поеду за все золото мира.

– Да ты сошел с ума, честное слово! Что с тобой происходит? Я хочу показать тебе край, подобного которому ты еще не видел в своей собачьей жизни, а ты хочешь повернуть назад!

– Там мне не понравится, – схитрил Джаг.

– Главное, что там нравится мне, – возразил разведчик. – Я по горло сыт твоими вывертами! Не знаю, в какую игру ты собираешься играть, но за твой стол я не сяду. Поступай, как знаешь, а я отправляюсь дальше.

Он резко стеганул лошадь кнутом и быстро поскакал на юг, в направлении проклятой пустыни.

С тяжелым сердцем Джаг следил, как разведчик, не оглядываясь, удалялся все дальше и дальше. Он, должно быть, считал его капризным, взбалмошным типом. Но как ему все объяснить, не прослыв при этом сумасшедшим?

Впервые в жизни Джаг испугался. Хуже того, он испытывал неописуемый ужас при мысли о том, что может еще раз пережить этот кошмар. Все, что он помнил, действительно произошло с ним. Сон не оставил бы таких глубоких и неизгладимых следов в его мозгу.

Джаг остался, борясь со страхом, который жадно запустил в него