осмотрел самородок, положил на чашку весов и взвесил, после чего обработал несколькими разными кислотами.

— Червонное золото, — сказал ювелир. — Откуда оно у вас?

— Друг подарил.

— Жаль, что у меня нет таких друзей. — И, обращаясь к кому-то в глубине лавки, крикнул: — Ирвин, поди на минуту.

Вышел некто помоложе.

— Что скажешь?

— Золото не африканское, — провозгласил Ирвин. — И не индийское. И не калифорнийское червонное. Значит, из Южной Америки.

— Умник. Правильно.

— Откуда вы знаете? — изумился я.

Ювелир пожал плечами.

— По опыту, — сказал он. — Откуда мы знаем разницу между солью и сахаром? По опыту… Рыночная цена этого самородка составляет около сорока долларов. Я тоже должен заработать на кусок хлеба — даю вам тридцать пять.

— Что-что?

— Тридцать шесть и ни цента более, — сказал ювелир, отсчитывая деньги. — А если ваш друг еще раз сделает вам такой подарок, приходите опять.

Я взял деньги, остановил такси и помчался обратно, в бар «Мак-Арон». Бармен глазел в потолок.

— Человек, с которым я сидел, — выпалил я, — где он?

Бармен ехидно усмехнулся.

— Надул тебя, да? Я проходимца за целую милю чую. Он мне сразу не понравился, едва только порог переступил. Я бы на твоем месте…

— Куда пошел?

— Не обратил внимания. После твоего ухода он заказал двойную порцию виски без льда, сунул мне десятидолларовую бумажку, оставил на чай из сдачи пятьдесят центов и ушел.

— Вот мой телефон, — сказал я. — Как только этот человек появится, звони мне в любое время дня и ночи и не выпускай отсюда до моего прихода. Получи пять долларов в задаток; с меня еще пять, когда позвонишь.

Но в «Мак-Ароне» Пилигрим больше не показывался.

Я наводил справки в верхах и низах — преимущественно низах, — но так и не напал на след. Разыскиваю человека: произношение английское, манеры располагающие, цвет лица, как у малярика, поведение обманчиво-чудаковатое, любит распространяться о реке Амазонке и ее притоках. За любые сведения о местопребывании этого человека гарантирую солидное вознаграждение.