Люди для меня значили мало. Деньги — ещё меньше. Не то чтобы у меня их водилось с избытком, так ведь хватало того, что есть, и ладно. Я бы посмеялся над героическим побегом подопечного и забыл о нём, но мифы наделяли нас мстительностью и властолюбием. Смертные велись на всякий вздор как дитя на конфетку.

Лифт доставил нас в недра холма — родное логово тех, кому отказали в месте под солнцем.

Большинство жителей верхнего города ни разу не спускалось в нижние пределы, или делало это крайне редко. Нас устраивало. По ночам мы поднимались сами и получали требуемую кровавую дань. Впрочем, закусить удавалось и на месте. Здесь обитало немало людей, да и туристы нередко забредали в поисках приключений целыми толпами. Этих мы кусали, не убивая, чтобы они могли впоследствии хвастаться шрамами и рассказывать леденящие душу истории чудесного избавления от ужасной опасности.

Повествования страдальцев привлекало в наши коридоры новые полчища идиотов, что оставляли нам не только кровь, но и деньги. Знай жители верхнего города, насколько богаче них обитатели подземных уровней — удавились бы от зависти.

Вот и Никон мог пораскинуть умишком и покончить с собой самым тривиальным способом. Это куда надёжнее, чем прыгать с обрыва, да и стоит верёвка совсем недорого. Мыло к ней вообще покупать необязательно: петля и так работает хорошо. Ну не сложилось так не сложилось.

Я привёл его в логово номер пять. Оно и близко находилось, и, сколько я помнил, там остались кое-какие вещи, что могли на первых порах обеспечить быт кормильца. Это была уютная квартира из трёх просторных комнат, без окон, конечно, но с тихим шорохом хорошо работающей вентиляции. Я велел Никону идти в ванную и помыться, выдав ему с собой одну из собственных пижам из мягкой, нежно прилегающей к телу ткани.

Обычно-то я спал голым, но иногда любил посидеть за книгой в комфортной домашней одежде, потому запас у меня имелся. Чтобы сделать совместный быт уютным, я облачился в такой же ночной костюм. Человеку постелил на диванчике в моей спальне, но ему не понравилось. Он посмотрел на меня с ханжеским ужасом, воскликнул так же театрально как до этого самоубивался:

— Мы будем спать в одной комнате? Это ненормально!

Подумайте, какая щепетильность! В игре наверняка и насиловал, и резал ради прохождения уровней и конечного приза, а тут устрашился дивана.

— Да ничего я тебе не сделаю. Я утомлён, а нам, вампирам, хорошо спится, когда ощущаем рядом живое тепло.

— Ну так нашёл бы себе девушку и устроился с ней хоть в обнимку! — огрызнулся он.

— Когда хочу секса, я нахожу себе девушку, — ответил я. — Сейчас же расположен отдохнуть.

Я схватил его, бросил на приготовленное ложе и придавил ладонью. Он побрыкался, но вскоре прекратил сопротивляться, и я его отпустил. Человек дёрнулся раз другой, но без особой уверенности, потом смирился, только одеяло натянул по самые уши. Мне было плевать на его предрассудки. Я забрался в свою постель, устроился как можно удобнее и закрыл глаза. Сон пришёл, нежный, словно ткань моей пижамы, ласково обволок. Живой жар человеческого тела, пульсация крови в жилах, её крепкий запах, остаточный трепет страха или волнения — умиротворяли меня, как кошку зажатая в зубах словленная мышь. Давно я не отдыхал так хорошо.

Никон спал как полено, даже не храпел, а возиться начал под утро. Попробовал осторожно и с его точки зрения бесшумно вылезти из постели.

— Чего тебе? — спросил я, не открывая глаз. — Еду получишь, когда я высплюсь.

— Мне надо… Здесь ведь есть ватерклозет?

Ах да, удаление отходов. Платить за лишнюю стирку я не собирался, потому возражать против шума не стал.

— Подружки мои чем-то пользовались, значит, есть.

Никон прошлёпал в нужном направлении. Я вяло прислушивался к неуверенному копошению. Не было человека гораздо дольше, чем требовали несложные процедуры, но и в сторону наружной двери он панически не спасался. Что там делал, не знаю, только в спальню вернулся по доброй воле, хотя и без видимой охоты.

— Ложись, — сказал я. — Замёрзнешь.

На самом деле у нас здесь постоянная приятная температура, другие люди не жаловались.

— Я от тебя весь дрожу, — ответил он, а потом спросил, помявшись: — Ты не боишься, что я на тебя нападу?

Ох уж эта логика древних проклятий!

— Ну, попробуй! — предложил я.

Он милостивым разрешением не воспользовался. Я спокойно ждал, когда ему надоест ломаться: спать ведь хотел не меньше меня, и он смирился с обстоятельствами и тихо залез обратно в постель, старательно умащиваясь на узком ложе. Его наивные попытки выторговать себе привилегии могли только насмешить. Я не шевельнулся. На мой взгляд каждому хватало личного пространства. Я своё уже получил. Живое тепло и сытный запах убаюкали и умиротворили. Я вновь погрузился в сладкое забытье, а когда открыл глаза, обнаружил, что уже середина дня.

Человек лежал, подбив подушку повыше и разглядывал меня с неподдельным интересом.

— Знаешь, ты словно изваяние. Такое чувство, что даже не дышишь, хотя и на покойника не похож, как о вас говорят.

Меня его наблюдения не волновали. На лирику, видите ли потянуло, совсем страх потерял и пора вернуть каждого на законное место. Ночью я хотел спать, а сейчас — есть, потому без всяких разговоров преодолел разделявшее нас расстояние, сгрёб законную добычу и вонзил клыки.

Глава 2

День кипел и плавился не только наверху, но и здесь, в пещерных чертогах. Едва я вышел на одну из центральных подземных улиц, как бестолково бродящие, путающиеся под ногами у коренных обитателей туристы начали попадаться буквально на каждом шагу. Они честно пялились на красоты подземного города, но при этом старательно косили глаза на встречных и попутных — выискивали романтические фигуры вампиров.

Я внимания к себе не привлекал, ибо не отрастил пышных локонов и не завёл демонических взглядов, выглядел обыденно и скучно. В простой одежде, с незаметными манерами на человека я походил куда больше, чем на представителя загадочного племени изменённых. Не скажу, что маскировался специально, заурядным создала меня когда-то природа, и впоследствии я не стал в себе ничего переделывать ради угождения чужим вкусам.

В изнаночном городе не было частного транспорта: мы берегли дорогой здесь кислород, потому по специальным тоннелям летали электрические поезда, а по улицам и коридорам все передвигались пешком. Никто не жаловался, даже туристы, которым столкновение в привычном зевательном состоянии грозило разве что с другим смертным.

Я прошёл по верхнему, самому оживлённому уровню и свернул в кафе. Аккуратно