Хамм. Я заставил тебя слишком много страдать. (Пауза.) Ведь правда?

Клов. Неправда.

Хамм (раздасадованно). Я не заставил тебя слишком много страдать?

Клов. Заставил.

Хамм (с облегчением). А! Ну вот видишь! (Пауза. Холодно.) Прости. (Пауза. Громче.) Я сказал: прости.

Клов. Я слышу. (Пауза.) Много было крови?

Хамм. Меньше. (Пауза.) Не пора ли мне принять успокоительное?

Клов. Нет.

Молчание.

Хамм. Как твои глаза?

Клов. Плохо.

Хамм. Как твои ноги?

Клов. Плохо.

Хамм. Но ты можешь двигаться.

Клов. Да.

Хамм (яростно). Так шевелись же!

Клов идет назад, к стене; прислоняется к ней лбом и руками.

Где ты?

Клов. Здесь.

Хамм. Вернись!

Клов возвращается на свое место у кресла.

Где ты?

Клов. Здесь.

Хамм. Почему ты не убьешь меня?

Клов. Я не знаю комбинацию цифр, чтобы открыть буфет.

Молчание.

Хамм. Пойди принеси мне два велосипедных колеса.

Клов. Велосипедных колес больше не осталось.

Хамм. А что ты сделал со своим велосипедом?

Клов. У меня никогда не было велосипеда.

Хамм. Это невозможно.

Клов. Когда на свете еще были велосипеды, я плакал, оттого что мне тоже хотелось велосипед. Я валялся у тебя в ногах. Ты меня прощал. Теперь их больше нет.

Хамм. А как же твои обходы? Когда ты навещал моих бедняков? Ты всегда ходил пешком?

Клов. Иногда ездил на лошади.

Крышка одного из мусорных ящиков приподымается, и мы видим руки Нагга, которыми он цепляется за край. Потом появляется голова, на голове ночной колпак. Лицо очень белое. Нагг зевает, потом прислушивается.

Я ухожу, у меня дела.

Хамм. На кухне?

Клов. Да.

Хамм. Снаружи одна только смерть. (Пауза.) Ну ладно, иди.

Клов выходит. Пауза.

Мы продолжаем.

Нагг. Моя кашка!

Хамм. Проклятый предок!

Нагг. Моя кашка!

Хамм. Ох, эти старики! Лишь бы пожрать, лишь бы пожрать, только об этом и думают! (Свистит.)

Входит Клов. Подходит к креслу и останавливается перед ним.

Надо же! А я думал, ты собирался меня бросить.

Клов. О нет, пока еще нет, пока еще нет.

Нагг. Моя кашка!

Хамм. Дай ему эту кашку.

Клов. Кашки больше нет.

Хамм (обращаясь к Наггу). Кашки больше нет. Ты больше никогда не получишь свою кашку.

Нагг. Хочу кашку!

Хамм. Дай ему печенье.

Клов выходит.

Проклятый любострастник! Как твои культашки?

Нагг. Что тебе до моих культяшек.

Входит Клов, в руке у него печенье.

Клов. Я вернулся с печеньем.

Кладет печенье в руку Наггу; тот берет его, щупает, нюхает.

Нагг (хныча). Что это?

Клов. Обычное печенье.

Нагг (так же). Жесткое! Я не могу!

Хамм. Захлопни его!

Клов заталкивает Нагга обратно в мусорный ящик и закрывает крышку.

Клов (возвращаясь на свое место у кресла). Если бы старость знала!

Хамм. Сядь сверху!

Клов. Я не могу сидеть.

Хамм. Верно. А я не могу стоять.

Клов. Вот именно.

Хамм. Каждому свое. (Пауза.) Никто не звонил? (Пауза.) Что, мы уже не смеемся?

Клов (подумав). Что-то не хочется.

Хамм (подумав). Мне тоже. (Пауза.) Клов.

Клов. Да.

Хамм. Природа позабыла о нас.

Клов. Природы больше нет.

Хамм. Природы нет! Ты преувеличиваешь.

Клов. Во всяком случае, в ближайших окрестностях.

Хамм. Но ведь мы дышим, мы меняемся! Мы теряем волосы, зубы! Свою свежесть! Свои идеалы!

Клов. Значит, она не позабыла о нас.

Хамм. Но ты говоришь, что ее больше нет.

Клов (грустно). Никто в мире никогда не мыслил так путано, как мы.

Хамм. Мы делаем все, что можем.

Клов. А не стоило бы.

Молчание.

Хамм. Думаешь, ты из одного куска?

Клов. Из тысячи.

Молчание.

Хамм. Как все медленно тянется. (Пауза.) Не пора ли мне принять успокоительное?

Клов. Нет. (Пауза.) Я ухожу, у меня дела.

Хамм. На кухне?

Клов. Да.

Хамм. Какие дела, хотелось бы мне знать.

Клов. Я смотрю на стену.

Хамм. На стену! И что же ты видишь на этой стене? Манэ, манэ, текел?.. Нагие тела?

Клов. Я смотрю, как мой свет умирает.

Хамм. Твой свет уми… Только послушай, что ты говоришь! Ну что ж, он с таким же успехом умрет и здесь, этот твой свет. Посмотри на меня, и ты мне расскажешь об этом твоем свете.

Молчание.

Клов. Напрасно ты так говоришь со мной.

Молчание.

Хамм (холодно). Прости. (Пауза. Громче.) Я сказал: прости.

Клов. Слышу.

Молчание. Крышка мусорного ящика Нагга приподымается. Мы видим руки, которые цепляются за край.

Потом появляется голова. В одной руке зажато печенье. Нагг прислушивается.

Хамм. Твои зерна взошли?

Клов. Нет.

Хамм. Ты не пробовал их поскрести, чтобы посмотреть: а вдруг они уже прорастают?

Клов. Они не прорастают.

Хамм. Может, еще слишком рано.

Клов. Если б они прорастали, то уже проросли бы. Они никогда не прорастут.

Молчание.

Хамм. Не слишком-то весело. (Пауза.) Но под конец дня всегда так, ведь правда, Клов?

Клов. Пожалуй.

Молчание.

Хамм (с тоской). Но что же происходит, что же происходит?

Клов. Все идет своим чередом.

Молчание.

Хамм. Ну ладно, иди. (Откидывается назад в кресле, застывает неподвижно.)

Клов не двигается с места. Клов тяжело вздыхает. Хамм выпрямляется в кресле.

По-моему, я тебе велел уходить.

Клов. Я пробую. (Идет к двери, останавливается.) С самого рождения.

Выходит.

Хамм. Мы продолжаем.

Откидывается назад в кресле, застывает неподвижно. Нагг стучит по крышке другого мусорного ящика. Молчание. Он стучит сильнее. Крышка приподымается, мы видим руки Нелл, которые цепляются за край; потом появляется голова. Кружевной чепчик. Лицо очень белое.

Нелл. В чем дело, толстячок? (Пауза.) Помилуемся?

Нагг. Ты спала?

Нелл. О, нет!

Нагг. Поцелуй меня.

Нелл. Мы не можем.

Нагг. Давай попробуем.

Их головы изо всех сил тянутся навстречу друг другу, но им так и не удается соприкоснуться.

Перестают тянуться.

Нелл. К чему вся эта комедия, день за днем?

Молчание.

Нагг. У меня выпал зуб.

Нелл. Когда это?

Нагг. Еще вчера он был на месте.

Нелл (элегически). Ну так то вчера!

Они с трудом поворачиваются лицом друг к другу.

Нагг. Ты меня видишь?

Нелл. Плохо. А ты?

Нагг. Что?

Нелл. Ты меня видишь?

Нагг. Плохо.

Нелл. Тем лучше, тем лучше.

Нагг. Не говори так. (Пауза.) Наше зрение слабеет.

Нелл. Да.

Молчание. Они