Ольга Вилар Истинная для эльфа

Пролог

Есть ты и я, любовь дает толчок,

Невидимые крылья вырастают.

Всегда есть то, что не стареет и не тает,

Пока вселенной крутится волчок.

Есть я и ты и несколько секунд,

Когда дыханье в страхе замирает.

Я знаю то, что не стареет и не тает

И есть глаза, которые не врут.

Гармония вершин и впадин,

Касание небес, блеск глаз.

И звездное свеченье, еще одно такое же мгновение

И вечность встанет с нами рядом.

Смысловые галлюцинации. «Вечность встанет с нами рядом».

— Цербер, ты же ходил на Аннаир?

— Ох, шаа моя, и что? К чему этот вопрос? Что тебя беспокоит?

— Мэй меня беспокоит! Он снова заперся в своей лаборатории. Что там произошло? На Аннаире? Фараниэль ничего не знает! Говорит, ничего не случилось! И вообще, Мэй не изменился, все как обычно!

— Бедолага Наследник! Совсем ты его не жалеешь! Только нашего эльфеныша после двух качественных проклятий откачали! А тут твой персональный допрос, с пристрастием! Хха!! Он хоть выжил?

— Цер! — Саша вздохнула, закрыла глаза, провела ладонью по своему лицу, словно в попытке стереть с него обеспокоенность. Собралась с мыслями и продолжила, — Мэю плохо. Да, внешне с ним все в порядке! Знаю! Но я чувствую, понимаешь? Сердцем! Он что-то опять себе надумал. И это тяжелым камнем лежит у него на душе. Глубоко. От него фонит болью! А он врет себе, что ничего такого! И все в полном порядке! Он снова поступил так, как привык! Я не знаю, чем ему помочь! А ты? Ты знаешь? Ну не хочешь говорить мне и не надо! Просто помоги ему! Пожалуйста! Он хороший! У него доброе, светлое сердце! Мэй не заслужил все это!

— Так, душа моя! Заканчивай переживать! Ладно, я все сделаю. Положись на меня. А теперь вдохни-выдохни и беги в Зону! Спасай своего Картера! Твой Ярька уже наверное все усы у страдальца ягуара повыдергивал!

— Усы?? Ох, опять? Да нет, там же Ауррика! Она обещала присмотреть! — а сама уже вскочила и бежать.

Хлопотунья бедовая! И ведь не успокоится теперь. Будет думать об эльфе. Сердце себе надрывать. А зачем? Да пусть живет как хочет! Ему же информацию на блюдечке принесли, остроухому этому! И что? Воспользовался? Значит, не надо ему. Где теперь второй артефакт брать? Ну ладно, соврал! Второй заказал еще тогда, из личного интереса! Себе. Глянуть, на кого там запал эльф наш. Ахаха! Выбрал же…

Придется вмешаться. Да, дожил на старости лет! Асс! Демон — абсолютник! Занимается устройством личной жизни остроухого заумного упрямца! Охохо! Хорошо, хоть папенька об этом не узнает!

Цербер пружинисто поднялся. Задумчиво почесал лысину. Скривился. Что там на Аннаире болтали эти остроухие между собой? Да, услышал! И что? Подумаешь. Просто мимо проходил! Да и не секрет это никакой. Информация. Вот сейчас, похоже, и пригодится! Хха!

И он решительно распахнул дверь, покидая свою комнату. Появилась одна неплохая идея! Хха!! Осталось найти Рана. Без ушлого безопасника в этой авантюре не обойтись! И без его братца пронырливого тоже. Вот уж кто все ходы-выходы знает. И достанет всё, что угодно! И кого угодно! Ахаха!! Да!

Глава 1

Кажется, что всё так близко от меня и дышит.

И дышит…

Кажется, что я смогу достать рукой и выжить.

Кажется, что всё прошло уже давно, я выжжен.

Я выжжен…

Кажется, что всё, казаться не должно, но слышу.

Кукрыниксы «Вера»

Мэй не узнавал себя. Откуда вдруг такой азарт? Что это? Инстинкт хищника? Желание довести до конца погоню? Любопытство? Что с ним случилось? Эмоций-то сколько. Очаровательно.

Сейчас он стоял и холодно, иронично изогнув бровь, изучал лежащий на ладони пишущий артефакт. Ну вот. Вся информация по таинственной наёмнице теперь у него есть. И что? Зачем ему это было нужно? Помрачение рассудка какое-то. Да, теперь он может её найти. Только вот для чего?

Мстить за нападение на брата? Бессмысленно. Это была её работа. Тем более, со своей он справился гораздо лучше. Переиграл. А она так и не смогла выполнить контракт. Кроме того, узнав о хамелеоне, взбешенный Ран ураганом промчался по дворцу. Усилив защиту в разы. Его профессиональное самолюбие было задето! Теперь чувствительность «охранки» была максимальной! Ран клялся своим хвостом, что подобный прорыв контура был первым и последним!

Неужели так понравилась эльфочка? Бред. Видел её от силы несколько минут. Тем более, Цербер правильно сказал, это же морок! Там действительно могла быть не эльфочка, а троллиха! Злилась то как на него! Есть характер! И не испугалась его второй ипостаси. Большая редкость… Так, куда-то его мыслями занесло.

Мэя всегда раздражало повышенное женское внимание к его внешности. Он даже в свое время небрежно обрезал свои белоснежные, с перламутровым отблеском волосы по плечи. Но точеный аристократический профиль, бирюзовые миндалевидные глаза и гордая осанка неизбежно привлекали к нему всеобщие взгляды. По крайней мере, тех, кто не знал о его порченной крови и, как результат, наличии боевой ипостаси дроу. Истинных эльфов и эльфиек это приводило в священный ужас и отталкивало. Чем он часто пользовался.

Хотя…с Амариэль это не сработало. Но эта дурочка, пожалуй, единственное исключение. Ну, еще Фараниэль. Брат. Но младший, в свое время, был в таком восторге, когда его нашел, что, пожалуй, его бы не отпугнула даже ипостась салеззского крокодила.

Саша. Единственная девушка, чьё восхищение его действительно не раздражало. Она любовалась им настолько искренне, что это вызывало лишь теплую улыбку. Возможно потому, что в её взгляде не было похоти. Светлый эмпат, с чистым, открытым сердцем. Для неё существовал лишь один мужчина. Её муж, Вистлэнд. Было приятно наблюдать за этой влюблённой парой.

Мэй подумал, что чем-то Вистлэнд, его грандмастер и Брат, был похож на него самого. До определенного времени. Такой же закрытый. С мертвым сердцем. Только если эльф держался с привычным холодным высокомерием, то Падший бил окружающих наотмашь своей давящей беспощадной аурой, переполненной до отказа сдерживаемой яростью и тьмой. Вистлэнда откровенно побаивались, Мэя просто сторонились. Во избежании последствий.

Эльф, за всю свою долгую жизнь, слишком хорошо натренировал в себе умение не только грамотно проводить самый сложные переговоры, но и, при необходимости, жестко поставить на место любого. Ледяным, высокомерным словом. Интонацией. Или даже одним надменным, убийственно пренебрежительным взглядом из-под угольно-черных ресниц. Все это ему было знакомо. И давалось легко.

Так же легко он мог получить