правительства отобрали эти прекрасные пространства у прежних их владельцев, татар, те же были вынуждены перебраться на левый берег, где в настоящее время и дальше ведут кочевую жизнь.

На вершине скалы Батени, которая как громадный столб, возвышается над рекой, всегда можно встретить паломников-татар. Они прибывают сюда издалека. Порой случалось видеть здесь алтайских татар или из Семиречья, и даже тюркских туземцев со склонов Памира, так как эта отдельно стоящая скала имеет свою историю. Когда Батый-х ан двигался через Чулымские степи, захватывая в свою армию не только туземцев, но и стада скота и коней, один из татарских князей, Азюк, решил положить этому конец. Собрав большой отряд из татар разных племен и родов, он напал на арьергарды Батыя и отобрал награбленный скот и коней.

Разгневанный хан выслал против бунтовщиков своего военачальника Хубилая, который разбил отряд Азюка, а после несколько тысяч загнал на скалу Батени. Азюк долго оборонялся, но по причине голода был вынужден капитулировать и бросился вместе со своими товарищами в быстрый Енисей, где погиб смертью мученика, борясь с течением этой бешеной реки. После смерти Азюка, уже никто не смел ничего противопоставить беззаконию, творимому победоносными монголами. Татары с благодарностью сохраняли в памяти имя Азюка и считали его за «muelina», или святого. В июле наплыв паломников бывает самым большим, и татары бросают в реку пищу, ножи и даже ружья со скалы Батени в дар отважному, но несчастному князю.

От Батени сразу начинается дикая степная местность, потому что татары избегают здесь кочевать, опасаясь частых встреч с российскими чиновниками, требующими постоянных взяток, а также с колонистами с противоположного берега, которых они ненавидят.

Через этот кусок Чулымских степей, носящий название Шира-Булык, бежит достаточно широкая и хорошо укатанная дорога, тянущаяся от железнодорожной станции Ачинск вплоть до Минусинска, города, находящегося в шестистах двадцати километрах от железной дороги, и расположенного почти у самого устья реки Абакан, при впадении её в Енисей.

Степи покрыты буйной и высокой травой, которая превращает их в отличное пастбище для скота. Кое-где блестят на солнце, как огромные обломки зеркала, озёра с соленой или пресной водой. Солёные озёра окружены рамкой из чёрной грязи, или болота, выделяющего неприятные испарения сероводорода или гниющих мелких водорослей, бактерий и многочисленных микроорганизмов. Пресные озера окаймлены тростниками и камышом.

Когда нам случалось приблизиться к таким озёрам, приводило в изумление количество водоплавающих птиц. Самых разнообразных видов дикие утки и гуси, кулики, журавли и даже лебеди, порой, фламинго и пеликаны, поднимались с воды целыми стаями и долго носились в воздухе, громко крича, потом снова садились на озеро или скрывались в густых островках тростников.

У меня была тогда с собой дубельтовка Lepage'a шестнадцатого калибра. Было это старое и слабое ружье, но даже с его помощью мне удалось многократно сеять существенное разорение среди этих водных птиц и обогатить наши коллекции такими экземплярами, как китайский журавль или индийский фламинго.

Но не только на озёрах встречал я птиц: в густой степной траве гнездились полевые тетерева, так называемые Tetrao campestris Amman, или по-татарски «стрепет». Название это пришло и в российский язык. Проезжая через степь, я очень часто видел срывающихся пепельно-серых больших птиц, которые отлетев на несколько шагов, снова прятались в траве и в редкие кустики альпийских рододендронов (rhododendron terrogineum), очень часто встречаемых здесь.

Охота на них была достаточно лёгкой, так как птицы подпускали стрелка близко, поднимались достаточно медленно, и, при этом, полёт стрепетов был ровным и по прямой линии, что облегчало выстрел.

Между Батени и хребтом Кизыл-Кая, тут же у восточных его склонов, расположено большое озеро Шира-Куль, что означает «горное озеро». Оно имеет форму яйца, длиной в одиннадцать километров, а шириной — три. Находится оно в совершенно безлесной котловине, а в северном его углу можно заметить небольшие заросли тростников. Именно здесь впадает в озеро небольшой ручеек с пресной водой. Само же озеро является бассейном горько-солёной лечебной воды, успешно применяемой для лечения желудочных болезней и для купания. На восточном берегу расположено небольшое поселение, где имеется маленькая водолечебница и купальни.

На следующий после приезда день я собрался с помощником начинать наши работы. Мы нашли небольшую и очень легкую лодку, в которую погрузили несколько приборов: инструмент для измерения глубины и забора проб грунта со дна, аппарат для измерения температуры на разных глубинах и приборы для некоторых химических исследований.

Когда мы уже собрались выходить в озеро, целые толпы татар, живущих в поселении и кочующих вблизи берегов озера, внимательно и тревожно приглядывались к нашим приготовлениям и с сомнением качали головами.

— Это плохо! — говорили они угрюмыми голосами. — Это священное озеро и оно мстит смельчакам.

Так как татары исповедуют мусульманство, нас удивило их утверждение, что озеро является священным, так как у приверженцев ислама не отмечается таких традиций. Тогда нам объяснили, что Шира-Куль с глубокой древности считается священным озером, и такая вера сохранилась с давних времен у местных племен и родов, которые здесь некогда кочевали, а теперь исчезли без следа.

Сдавалось мне, однако, что угрожающее предсказание о мести озера не сбудется потому, что наша работа на Шире проходила в совершенном спокойствии.

Это была интересная работа!

Наши замеры глубины показали, что озеро имеет форму воронки, самая глубокая часть которой расположена у южного берега; от берега этого места дно стремительно поднимается вверх.

У южного берега мы отыскали глубину девятьсот двадцать футов. Но это глубокое место имело радиус не более чем пятьдесят футов, и за его границей глубина не превышала тридцати — тридцати пяти футов. Каким же было наше удивление, когда спустя две недели, делая снова промеры, мы не нашли этого места, очень четко нами определенного, в то же время в километре на север отыскали бездну глубиной девятьсот шестьдесят восемь футов.

Тогда мы поняли, что дно Шира подвижное и подвержено каким-то внезапным мощным изменениям. Такие изменения провоцировали тектонические силы, о которых свидетельствовали также многочисленные трещины в скалах.

Вынимая со дна озера пробы черного и холодного шлама, так как его температура не превышала (+2 °C), всегда пахнущего сероводородом,