Юрий ФАНКИН ИЗБРАННЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

КОГДА-ТО, В НЕЗАПАМЯТНОМ КОЛЕНЕ…

Когда-то, в незапамятном колене

Мой предок свил гнездовье на селе,

И потому я чувствую волненье,

Шагая по распаханной земле.

И оттого, что избы низковаты,

Поля просторны в липецком краю,

Я ощущаю здесь широковатость,

Приземистость исконную свою.

Но, несмотря на плеч моих сажени

И чувства, что наследственно храню,

Тревожно мне: а вдруг в моём селенье

Меня сочтут за дальнюю родню?

Я БЫЛ БОГАЧ

Я из подстепья, как и Бунин, вышел.

Наш дом других богатством превзошёл:

Не из соломы – из железа крыша,

Не земляной, а деревянный пол.

Я на коня заскакивал с разгона,

Так, чтобы были все удивлены.

Был лес и пруд. Была в углу икона.

И был отец, вернувшийся с войны.

Был чёрный хлеб, а над кроватью завесь.

И был цветок за лавкой, на окне.

Я был богач. Пустое слово «зависть»

Не липло, как репейники, ко мне.

Вот жизнь прошла, прошла-промельтешила,

Колёсами вагонными стуча.

Я не обрёл ни дачи, ни машины,

Но не утратил чувство богача.

Состарились девчоночки-царевны.

Пустили лес бесхозный на пилу.

Уж нет отца и нет моей деревни,

Но дивный Спас по-прежнему в углу.

В МОЁМ КРАЮ ГРЕЧИХОЙ БЕЛОЙ ПАХНЕТ…

В моём краю гречихой белой пахнет.

Там, в чёрной пашне, россыпи зерна.

Там выгорают добела рубахи,

А лица загорают дочерна.

В моём краю черны от вишни губы.

Белы берёзы на краю села.

Там у людей улыбки белозубы,

Там чёрный хлеб, а соль белым-бела.

В моём краю на потемневших елях

Белеет снег, нетронутый, густой...

Мне этот край дороже в чёрно-белом –

Своей простой и строгой красотой.

Я В ПОЕЗДЕ САЖУСЬ К ОКНУ…

Я в поезде сажусь к окну.

Деревни русские повсюду...

Я в тех местах едва ли буду:

Мне жизнь отмерили одну.

Как я хотел бы час иль два

Побыть в избе, мне незнакомой,

Где дверь увенчана подковой,

Где не подслащены слова.

Спросить: давно ль в районе сухо?

Как сыновья? Отец-то жив?

И деревенскую краюху

Разрезать, к сердцу приложив.

ЗВЕРОБОЙ

На чердаке, у тёмного оконца,

Где запахов июльских разнобой,

Висят пучки с неяркой позолотцей –

Сухой и духовитый зверобой.

Придёт декабрь, и жестью серебристой

Морозец окна снова обобьёт.

Мой дед опять надумает лечиться

И чаю зверобойного нальёт.

Я усомнюсь: «А может, бесполезно?..»

А он, лешак, в любые чащи вхож,

Лишь усмехнётся: «У меня ж болезни...

А ты пошто седьмую чашку пьёшь?»

КОЛОДЕЦ 

Брёвна мохом покрыты,

Воздух тронула прель.

Стариковски сердито

Тарахтит журавель.

Поутратила свежесть,

Потемнела вода,

И приходят всё реже

С коромыслом сюда.

Сколько лет, не стеная,

Ты поил всё село!

О, вода ледяная! –

Стужей губы свело.

Сколько было у сруба

Ожиданий, разлук.

Что шептали здесь губы

Над сплетением рук?

Вспомни, сруб мой сутулый,

Вспомни, звёздный корец,

Сколько вёдер тонуло,

Обручальных колец...

Ты постой у колодца,

В глубину погляди,

Где расходятся кольца

От набухшей бадьи.

Песни прежних околиц

У колодца слышней...

Даже в старый колодец

Не бросают камней.

ДЕРГАЧИ

Не игрушка ли с заводом? –

Поиграет, замолчит...

На лугу, за огородом,

Заскрипели дергачи.

Над игрушкою потешной

Месяц сгорбленный встаёт.

Этот звук, сухой, тележный,

Мне покоя не даёт.

Вспоминаю то, что было:

Как в июньский сенокос

На караковой кобыле

Ехал юный водовоз.

Поскребу свою макушку

И уйду грустить в ночи...

Кто заводит ту игрушку?

Где припрятаны ключи?

ОБЛАКА

Не насытить глаза синевою,

Не смотреть на неё свысока...

Над моею седой головою

К горизонту плывут облака.

Пусть они опускаются ниже

И плывут с каждым годом быстрей,

Я, как в детстве, волнуюсь и вижу

Очертания птиц и зверей.

Любованье недолго продлится,

Впереди – расставанье и суд.

Но святые небесные птицы

Подберут, обогреют, спасут.

НА РОДИНЕ

Догорела старая солома

На развилке полевых дорог...

Нет деревни. От родного дома

Лишь остался каменный порог.

В огороде вымерзла черешня.

Обмелел, зарос глубокий пруд.

На суку качается скворечня,

Где скворцы уж больше не живут.

Я туда вернуться не пытаюсь –

Видно, сердце чувствует беду:

Обхвачу берёзу, разрыдаюсь

И без чувств на землю упаду.

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ! ПУСТЫ ТВОИ ПОСУЛЫ…

Великий князь! Пусты твои посулы,

Когда разъята отчая земля!

Заброшен плуг былинного Микулы

И спит в бурьяне богатырь Илья.

Великий князь! Простой народ говеет

Не только в богоданные посты.

А кто имеет, тот давно не сеет,

В хоромах стольных у тебя в чести.

Чего скрывать, был дан тебе от хана

Народом презираемый ярлык.

Вся Русь болит, как ножевая рана,

А ты в своём ничтожестве велик!..

ПРИЗЫВ

Русские! Вставайте, просыпайтесь!

Открывайте сжатые уста!

Поднимайтесь все – не дожидайтесь

Нового пришествия Христа!

Распрямляйте души, как и плечи,

Не жалея времени и сил!..

Собирайтесь на большое Вече

Из жилищ, окопов и могил!

Не бряцайте попусту оружьем,

А стяжайте Божью благодать...

Для победы нам немного нужно:

Всем подняться и стеною встать!

НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ

Какой туман над поймою клубится!

Стога и лес в серебряной пыли...

В таком тумане можно заблудиться.

В таком тумане тонут корабли.

Отволгла за ночь конская подпруга.

Застыла в жёстком стремени нога.

В таком тумане тёплый голос друга

Похож на клёкот старого врага.

В таком тумане можно хазарянку

Расцеловать, как любушку-жену.

Здесь так легко затеять перебранку

И на рассвете покориться сну.

Не делай, друг, отчаянного взмаха.

Не жмись к давно погасшему костру.

Пусть тяжело, как мокрые рубахи,

Качаются знамёна на ветру.

Лишь острый меч да отчие молитвы,

Соединясь, преодолеют зло...

Князь, не спеши! Ещё не время битвы.

Ещё над полем солнце не взошло.

ЭХ РЕБЯТА! КАК ГОРЬКО И СТЫЛО…

Эх, ребята! Как