горько и стыло!

Вам нижайший поклон до земли.

Защищая Закон и Россию,

Вы в неравном бою полегли.

На Кубани рыдают подруги.

Ветер к Бугу уносит золу.

Сатаны неустанные слуги

Вам поют с телебашен хулу.

Ложь сильна, но ей Русь не по силам.

Верю я, ваши руки чисты,

И на ваших осенних могилах

Белокрылые встанут кресты.

1993 г.

МОНОЛОГ ИЛЬИ МУРОМЦА

Я – Илья! Моё ратное слово –

Как молитвы святой благодать.

Я – Илья! На мне места живого

Ни друзьям, ни врагам не сыскать.

Как болит моё бренное тело!

Как тоскует в неволе душа!..

Где Держава? Остались уделы

Да князьки, что живут на ножах.

Провели воробьёв на мякине.

Заключили преданья под спуд.

Где Алёша? Где славный Добрыня? –

Не заставу, дворцы стерегут.

Разорвали славянское братство,

Где не делят: чужое – моё...

Может, в иноки завтра податься?

Поменять на молитву копьё?

Ах, судьба, роковая судьбина! –

Золотая тяжёлая клеть...

От удара не в сердце, а в спину,

Видно, мне суждено умереть...

ВОЛКИ

Прямо в тучу солнце село.

Темень – Господи, спаси!

Волки серы, волки смелы

Разгулялись на Руси,

Знаком дьявольским клеймены,

Кровью вспоены людской.

Слышишь, русич, по заслонам

Их протяжный, злобный вой?

Долго ль в бешеном запале

Им метаться и кружить?!

Кто сказал, что их позвали

Нашу землю сторожить?

ЕХАЛИ НА ТРОЙКЕ С БУБЕНЦАМИ...

Ехали на тройке с бубенцами,

Хризантемы нежные цвели...

Лошади распроданы отцами.

Хризантемы белые в пыли.

Соколы забились под застреху,

Обживая воробьиный кров.

Не дойти теперь и не доехать

До цыганских пламенных костров.

Красные рубахи на просушке.

Не звенит гитара, не поёт.

И цыган, кудрявый, словно Пушкин,

Ширпотреб китайский продаёт.

РУССКОЕ ПОЛЕ

На селе, где почту не приносят

И дома заброшенные сплошь,

Близ лугов, которые не косят,

Поднялась, заколосилась рожь.

Заиграла светлою волною...

Но кого благодарить за труд? –

Эту рожь не сеяли весною

И к зиме теперь не уберут.

Под дождём и знойным обогревом

Сохранило поле древний род:

Золотые зёрна самосевом

Прорастают уж который год.

Измельчал когда-то добрый колос,

Извалялся в росах и в пыли...

Это поле как укор и голос

Отлучённой от людей земли.

ИЗБА

Живёт в деревне по-бобыльи

Ещё не старая изба.

Поблёкла от дорожной пыли

В цветных наличниках резьба.

Калитка по рукам тоскует,

Озябла печка без тепла.

На крыше голубь не воркует.

Ступеньки осень замела.

И в октябре терновник рослый

У птиц озябших на виду,

Как фиолетовые слёзы,

Роняет ягоды в саду.

Живёт изба без песен новых.

Всё ждёт, глядит во все концы,

И на углах её сосновых,

Как пальцы, сцеплены венцы.

ВАСИЛЬКИ

Было солнце. Яркое такое.

На него глядел из-под руки...

Проходил я тропкой полевою,

А во ржи синели васильки.

Словно колокольчикам на зависть,

Расцвели, надёжны и просты.

Я, босой, кружа и оступаясь,

Собирал небесные цветы.

Сорняки, а словно не мешали,

Как мешает въедливый пырей.

Синие узоры украшали

Дорогое золото полей.

Где ж поля? Крестьянское – в опале.

Торгаши не сеют – только жнут.

Рожь свели. Все васильки пропали.

Друг без друга, видно, не живут.

ВОРОНЫ

Вот и листья завьюжили.

Время странствий настаёт...

И вороны закружились,

Имитируя отлёт.

В сером небе крылья правят,

Смотрят гордо, свысока.

Гомонят, кричат, картавят,

Выбирая вожака.

Вьются кругом неустанно,

Сотрясая тишь земли...

Их вожак кричит гортанно –

Видно, метит в журавли.

Как ни вьются, вид их жалок.

Покуражатся – и в клеть!..

От помоек и от свалок

Далеко не улететь.

ЯСТРЕБОК

Были лица – стали рыла.

В моде круглый колобок...

Где ж мой смелый, острокрылый,

С жёлтым крапом, ястребок?

Стали – палки, были – ёлки,

Поубавились ежи...

Поредели перепёлки

Возле леса и во ржи.

Где ж ты? С галками летаешь

(Их круги не высоки)?

Или падаль подбираешь,

Или кормишься с руки?

Иль в молчаньи одиноком

Вспоминаешь о былом?

Ты же был едва ль не сокол

И чуть-чуть не стал орлом!

КОМАРЁНОК

Комарёнок долго вился,

Совершая свой облёт...

Наконец в предплечье впился,

Кровь славянскую сосёт.

Ничего себе комарик! –

На глазах растёт пострел:

Округлился, словно шарик,

Как от водки, захмелел.

Злое племя Люцифера,

Разгулявшийся наглец...

Где же совесть! Где же мера?

Осторожность, наконец?

Я могу тебя прихлопнуть,

Навсегда прервать полёт.

Или ты успеешь лопнуть –

Кровожадность подведёт?

СОЛОВЕЙ

Не обут, не обогрет,

На обеде – фиги.

Знаю: будет наш поэт

Скоро в Красной книге.

Пусть слегка осоловел,

На рубашке пятна,

Но поёт, как соловей,

Щедро и бесплатно.

Нелегко жить соловью:

Птахи изменились

И, в угоду воронью,

Каркать научились.

Но черёмухи кусты

Свалка не заменит...

Там, где вороны в чести,

Соловья не ценят.

ЧЁРНЫЙ ВОРОН КРУЖИТ В ПОДНЕБЕСЬЕ…

Чёрный ворон кружит в поднебесье,

Ослабляя когти до поры.

Чернолесье всюду. Чернобесье.

В деревнях – тупые топоры.

Одичали брошенные травы.

От болотца серою смердит.

Дорогие русские дубравы,

Кто же вас однажды проредит?

БЫСТРАЯ ПТИЦА КРУЖИТ НАД РЕКОЮ…

Быстрая птица кружит над рекою.

Берег вчерашний окутала мгла...

Хочется воли, но больше – покоя,

Хочется света, но больше – тепла.

Может, и нам пролетать над стремниной,

Прежде чем пасть присмиревшими ниц…

Как совместить этот зов ястребиный

С робкой душой одомашненных птиц?

ВЫХОЖУ ОДИН Я НА ДОРОГУ…

Выхожу один я на дорогу,

Ту, что Сергий в ночь благословил,

Не надеясь больше на подмогу,

Я иду, пока хватает сил.

Потерял я воинов и друга.

Мне достались с княжьего плеча

Мятый шлем и рваная кольчуга,

Да осколок острый от меча.

Разве сердце русское остынет,

Если ночь при зареве, как день?..

Вдоль дороги мельницы пустые

Да зола