микроэлементов для обогащения собственной продукции Мёллера, что тот теоретически был способен выделять последовательные газовыражения в течение нескольких дней. Экспериментируя, Мёллер выяснил, какие заявления приводят Ларса-вин-Гетага в наибольшую ярость – как и ожидалось, оскорбления по адресу его профессиональной состоятельности разве что чуть-чуть повышали частоту его дыхания, а вот намеки на половую несостоятельность буквально сводили его с ума. Мёллер подумал было, что Ларса-вин-Гетага разорвет, когда «Твои партнеру смеются над жалким количеством твоего семени» коснулось его ноздрей, но тот ухитрился сдержаться, вцепившись в стол с такой силой, что рисковал выломать кусок.
Мёллер как раз выпустил «Ты пируешь говном» и отправил на обработку «Твоя мать сношает водоросли», когда Ларс-вин-Гетаг наконец полностью утратил над собой контроль и предался гневу в открытую, как того и требовалось Мёллеру.
– Достаточно! – взревел он и нырнул через стол на Алана, которого, в свою очередь, парализовало от ужаса, вызванного нападением крупного ящероподобного создания.
– Это все ты? – вопросил Ларс-вин-Гетаг, в то время как его ассистенты пытались стащить его со стола, схватив за ноги.
– Все я что? – сумел выговорить Алан, разрываемый между желанием дать деру и стремлением не поставить под угрозу собственную дипломатическую карьеру, случайно поцарапав представителя Ниду в процессе бегства.
Ларс-вин-Гетаг толчком отправил Алана на пол и распинал собственных ассистентов.
– Кто-то из землян оскорблял меня целый час! Я все чуял!
Люди потрясенно таращились на Ларса-вин-Гетага целых десять секунд. Тишину нарушил Алан.
– Ладно, ребята, – сказал он, окидывая взглядом стол. – У кого дезодорант с ароматизаторами?
– Я чую не дезодорант, ты, мелкий говнюк, – прохрипел Ларс-вин-Гетаг. – Я знаю, что один из вас со мной говорит. Оскорбляет меня! Я не намерен это терпеть!
– Сэр, – сказал Алан. – Если один из нас сказал что-то оскорбительное для вас во время обсуждения, то заверяю вас...
– Заверяешь меня? – взревел Ларс-вин-Гетаг. – Я заверяю тебя, что все вы в двадцать четыре часа отправитесь работать продавцами в магазине, если не...
Пввииииииииии.
Тишина. Мёллер внезапно осознал, что всеобщее внимание обращено на него.
– Извините, – сказал Мёллер. – Грубо получилось.
Тишина продлилась еще чуть-чуть.
– Ты, – произес наконец Ларс-вин-Гетаг. – Это был ты. Все время.
– Не знаю, о чем вы говорите, – сказал Мёллер.
– За это ты останешься без работы! – взорвался Ларс-вин-Гетаг. – Когда я с тобой закончу, ты, ты…
Внезапно он замолчал и втянул воздух. Последнее сообщение Мёллера наконец добралось до него.
Ларс-вин-Гетаг поглотил его, обработал и решил убить Дирка Мёллера прямо здесь, собственными руками. К счастью, у нидов есть ритуал, предшествующий справедливому убийству – он начинается ужасным, леденящим душу воем. Ларс-вин-Гетаг собрался, набрал полную грудь воздуха, уставился на Дирка Мёллера и страшно завопил.
Одной из интересных особенностей разумных существ, независимо от степени их инопланетности, является повторяемость некоторых физиологических черт – убедительное доказательство параллельности эволюционных путей на разных мирах. Например, практически все разумные формы жизни имеют мозг – центральный процессор – неизбежно возникающий из нервной или сенсорной системы. Расположение мозга в теле варьируется, но чаще всего он находится в какой-нибудь голове. Подобным образом практически все сколько-нибудь сложные живые существа обладают системой циркуляции кислорода и питательных веществ.
Комбинация этих двух общих особенностей приводит к соответствующей универсальности некоторых медицинских феноменов. Например, инсульт, вызываемый разрывом сосудов этой системы, пронизывающих мозгоподобный орган разумного существа. Именно это и случилось с Ларсом-вин-Гетагом меньше чем через секунду после того, как он приступил к исполнению ритуала. Ларс-вин-Гетаг удивился больше всех, когда вой внезапно прервался, сменившись влажным бульканьем, а затем рухнул вперед, когда центр тяжести его мертвого тела устремился к полу. Ниды мгновенно окружили павшего лидера; земляне таращились, отвесив челюсти, на партнеров по переговорам, которые пытались вернуть Ларса-вин-Гетага к жизни, заходясь криком отчаяния.
Алан повернулся к Мёллеру, который по-прежнему сидел и всем своим существом впитывал происходящее.
– Сэр? – сказал Алан. – Что здесь только что произошло, сэр? Что происходит? Сэр?
Мёллер повернулся к Алану, открыл рот, чтобы произнести какую-нибудь практичную ложь, и разразился хохотом.
Еще одной общей особенностью множества видов является наличие главного насоса – иными словами, сердца. Этот насос, как правило, одна из самых сильных мышц в теле любого существа, которая должна поддерживать непрерывность циркуляции жидкости в этом теле. Но как и любая другая мышца, она не защищена от повреждений, особенно если ее обладатель о ней не заботится. Если он, скажем, поглощает много жирного, приводящего к образованию плашек, мяса, которые, в свою очередь, вызывают закупорку сосудов и лишенают эту самую мышцу необходимого ей кислорода.
Как это произошло с мышцей Дирка Мёллера.
Дирк Мёллер, продолжая хохотать, сполз на пол, присоединившись к Ларсу-вин-Гетагу. Он смутно осознавал, что Алан выкрикивает его имя, что потом он упирается ему в грудь ладонью и принимается яростно давить на нее в героической, но бесплодной попытке прокачать кровь сквозь тело своего босса.
Теряя в последний раз сознание, Мёллер успел попросить финального отпущения грехов. Иисусе, прости меня, подумал он. Мне и правда не следовало есть ту панду.
Все остальное – тьма, два мертвых тела на полу и долгожданный серьезный дипломатический инцидент.
Министр иностранных дел Джим Хеффер осмотрел лежащую на столе трубку. – Стало быть, это она? – спросил он своего помощника, Бена Джавну. – Она самая, – сказал Джавна. – Только-только из прямой кишки придурка. Хеффер покачал головой. – Какой же засранец, – сказал он. – Метко сказано, учитывая обстоятельства, – сказал Джавна. Хеффер вздохнул, потянулся к трубке и замер. – Она же чистая, или как? Джавна ухмыльнулся. – Ради вашей безопасности ее простерилизовали, господин министр. Она находилась в прямой кишке Мёллера. Вся органика с нее удалена. Изнутри и снаружи. – Кто знает о ее существовании? – Помимо тех, кто помог Мёллеру ее вставить? Вы, я и медик, который его осматривал. Медик согласен пока что хранить молчание, хотя хочет, чтобы правительство
Глава 2
Министр иностранных дел Джим Хеффер осмотрел лежащую на столе трубку. – Стало быть, это она? – спросил он своего помощника, Бена Джавну. – Она самая, – сказал Джавна. – Только-только из прямой кишки придурка. Хеффер покачал головой. – Какой же засранец, – сказал он. – Метко сказано, учитывая обстоятельства, – сказал Джавна. Хеффер вздохнул, потянулся к трубке и замер. – Она же чистая, или как? Джавна ухмыльнулся. – Ради вашей безопасности ее простерилизовали, господин министр. Она находилась в прямой кишке Мёллера. Вся органика с нее удалена. Изнутри и снаружи. – Кто знает о ее существовании? – Помимо тех, кто помог Мёллеру ее вставить? Вы, я и медик, который его осматривал. Медик согласен пока что хранить молчание, хотя хочет, чтобы правительство