Лишь Истина режет достаточно глубоко, чтобы заслуживать уважения.

  Петер Фехервари

  Эх, хорошо летним вечером в Коломенском парке! Травой пахнет, свежестью, будто и не в самом центре огромного города ты, а в лесу - сказочном, древнерусском, где на полянке стоит избушка на курьих ножках, а в пруду плещется Водяной...

  На самом деле ничего такого, конечно, Марина не ощущала. Просто ей очень захотелось побыть одной. В последнее время ее регулярно накрывало это желание. "Старею, должно быть", - шутливо думала она. Нет, никакая тоска по несбывшемуся не снедала Марину, не было у нее ни разбитого сердца, ни трагедий, ни особых потерь. Был муж - обычный, нормальный муж, не то чтобы любимый, не то чтобы прекрасный, но муж как муж; был отец - не сказать, чтобы очень любящий и заботливый, скорее сухой и отстраненный, но и не худший из возможных; была мачеха - тоже не сказочная, хотя и не подруга и не вторая мама, просто тетя Галина.

  Бабка была - типичная такая интеллигентная московская старушенция. Немощная, но спасибо хоть из ума не выжила.

  Брат был. Держался отчужденно, славился скверным характером, любил выпить, но, если что, мог и помочь, и поддержать.

  Дочь была. Вот дочку, Поленьку, Марина очень любила.

  Все было неплохо в семье у Марины, и нельзя сказать, чтобы она сильно уставала или нервничала на работе. Работа у нее была хорошая, нравилась, Марину ценили как специалиста и уважали как человека...

  Видимо, тяга к уединению была у Марины в крови.

  Сегодня она гуляла по парку - совершенно бездумно, лишние мысли гнала прочь, потому что они все лишние, когда беспокоят, лишние чувства тоже заглушила - а они, когда напряжены, все лишние, и ничего не ранило ее, и так хорошо и спокойно было на душе. Спускался туман, становилось прохладнее, люди вокруг как будто вымерли - в другое время Марине стало бы не по себе, а сейчас пустынный парк только радовал ее. И вместо того, чтобы поспешить прочь, к дому, к дочери, в теплый уют квартиры, Марина спустилась вниз, где зияли причудливые камни на дне Голосова оврага.

  Возле камней начиналась тропинка. Раньше ее тут не было, или Марина не помнила - а теперь будто манила ступить на нее.

  И Марина ступила.

  [MORE=читать дальше]Парк вокруг становился все более неухоженным. Деревья толпились и налезали друг на друга, с одной стороны заросшие мхом и лишайником; под ногами хрустел валежник, листья, скопившиеся за невесть сколько лет, пружинили под каждым шагом. Пахло болотом, зеленью и сыростью. Кто бы мог подумать, чтобы в Коломенском - и такие места, мелькнуло у Марины в голове.

  Тропка вилась и бежала под ногами, уводя в туманную зелень, и в какой-то момент Марина поняла, что зашла слишком далеко.

  Надо было выбираться.

  "Если я здесь плутану, так и на метро опоздаю, придется такси брать", - с неудовольствием отметила она. Поля будет волноваться. И бабушка - бабушка жила с ними. Муж, скорее всего, особо беспокоиться не станет, но выскажет ей все, что можно и чего нельзя. Однако лес вокруг стоял уже сплошной стеной, заросли орляка по колено шуршали и колыхались, а туман совсем сгустился. Смеркалось. Марина достала смартфон, чтобы включить фонарик, и тут ее ждал неприятный сюрприз.

  Смартфон не работал.

  "Да что ж такое! Спрашивается - что такое не везет и как с ним бороться?" - досадливо подумала Марина, смиряясь с такси и семейной ссорой. По правде, частенько они ссориться стали в последнее время... Ситуация и без грядущей ссоры была неприятной. Волков в Коломенском, конечно, не водилось, но "водились" бродячие собаки, бомжи, да мало ли какая сволочь могла торчать в безлюдном темном парке! И, как назло, из-за тумана и отсутствия фонарей Марина даже тропку не могла разглядеть.

  Наконец, она нашарила зажигалку в кармане. Закурила. Вынула из сумочки рекламный проспект, который ей всунули возле станции метро, подожгла - хоть кому-то эта макулатура пригодилась! Тропка виднелась под ногами, тонкая, но утоптанная. Однако вела почему-то только вперед - за спиной ее полностью скрывали резные листья орляка.

  - Ну, пошли, - обреченно вздохнула Марина.

  Внезапно ствол толстенного дуба прямо перед ней пошел пузырем, и на коре вспучилось лицо - похожее на человеческое, но странное.

  - Пошли, пошли, что нас ждет вдали, ты вопрос задаешь, а ответят - умрешь, - проскрипел деревянный голос, после чего лицо опять втянулось в ствол, и стало тихо.

  - Что? - ошарашенно спросила Марина.

  Это попахивало надвигающимся сумасшествием. "Завтра же, завтра же к врачу!"

  Но она все еще сохраняла присутствие духа. Коломенский парк - большой, однако не бесконечный. Значит, рано или поздно она выйдет к его границам. В конце концов, это же приключение, давно в ее жизни не случалось ничего интересного. Лишь бы с бомжами или псами не повстречаться...

  "Я не боюсь", - решительно сказала самой себе Марина и двинулась вперед по тропинке.

  Вскоре деревья начали редеть. В тумане проступила поляна, на которой стоял небольшой домик. Беседка? Павильон? Нет - бревенчатая изба!

  Марина порядком удивилась, потому что музей, по ее прикидкам, был в совершенно другой стороне. Но уже хоть какой-то ориентир...

  На крылечке избы сидела женщина. При виде Марины она встала, с любопытством глядя на нее. Марина вытаращилась на незнакомку с не меньшим любопытством, потому что выглядела она, мягко говоря, необычно.

  Это была женщина ее лет - то есть слегка за тридцать. Невысокая, среднего сложения, с лицом, усеянным бледными веснушками, с темно-рыжими волосами, уложенными в небрежную косу вокруг лба.