И Оля решилась.

  Мужчина почувствовал ее прикосновение, захрипел, но было уже поздно: Оля сразу сделала очень большой глоток. Вкус этого мужчины был мерзким. Оля подумала, что впервые пьет жизнь настоящего негодяя. Впрочем, этот опыт ей еще пригодится...

  В спину ударил холодный сырой ветер.

  На хрипы прибежала дежурная медсестра, но увидела только больного, застывшего с широко распахнутыми глазами. В зрачках стыло странное блаженство.

  Оля нырнула в стену. В ней играла сила, вспыхивая где-то на периферии зрения холодными синеватыми огоньками. Пожалуй, с этим можно приступать к делу, решила Оля.

  С утра и займемся.

  Во дворе больницы сажали деревья и луковицы тюльпанов. Один из работников Зеленстроя ошмыгивал последние листья с саженца, второй аккуратно, сноровисто копал лунку для посадки.

  Леночка на бегу поздоровалась, хотя никого из "зеленстройщиков" не знала, и заспешила в отделение. Она еще далеко не чувствовала себя здоровой, но мысль о больных, которые страдают и умирают без ее помощи, гнала ее на работу. Тем более, что от коллег она уже знала, что в один день от острой сердечной недостаточности умерли сразу два врача - хирург Валентин Сергеевич и анестезиолог. На второго хирурга, Андрея Михайловича, легла двойная нагрузка, потому что найти врача в муниципальную больницу, да еще с такой спецификой, было не так-то просто, и Леночка думала, что должна помочь и Андрею Михайловичу.

  Она не заметила, как один из озеленителей неожиданно встал и пошел вглубь больничного парка. Территория больницы была не то чтобы очень обширной, но усилиями поколений главврачей на этой территории был разбит настоящий маленький парк с высокими старыми деревьями, декоративными кустарниками и клумбами. В дальние углы парка почти никто не заходил, их и видно-то было только из окна верхних этажей больничного корпуса.

  Поэтому никто не обратил внимания, как озеленитель, рослый мужчина в форменной зеленой куртке, зашел в кусты, негромко, но настойчиво спрашивая: "Что такое? Куда ты меня ведешь?"

  А Оля манила и манила его за собой. Ей повезло: этот человек мог видеть ее в обычном состоянии. Редкая способность! И тем более повезло, что его не было в больнице раньше.

  А вот услышать, что Оля ему говорит, он не мог... Поэтому ей пришлось указать на его лопату, а затем - на землю между кустами.

  - Копать? - Оля закивала так усердно, что ее волосы взметнулись вокруг лица. - Но зачем? Тут что-то спрятано?

  Вздохнув, озеленитель копнул. Раз. Другой... Земля подалась неожиданно легко, будто ее недавно копал кто-то другой. Еще несколько взмахов лопатой...

  Озеленитель зажал рот, выронил лопату и заспешил из кустов во двор больницы.

  - Там... труп! Там человек закопан! - крикнул он на бегу.

  Там я закопана, поправила его Оля.

  Ей хотелось им все объяснить. Этому человеку из Зеленстроя, и Леночке тоже. Хотелось рассказать, как она приехала из маленького провинциального городка искать работу. Как зазевалась на оживленном нерегулируемом перекрестке. Как хирург и анестезиолог ошиблись - да им было наплевать на нее, им хотелось побыстрее закончить рабочий день, и так же наплевать на умирающую девушку было Петровне. И как они, выяснив, что у Оли здесь нет родственников и искать ее некому, зарыли труп в дальнем углу парка, а историю болезни уничтожили...

  И еще - как Оля поняла, что сможет успокоиться только тогда, когда отомстит своим убийцам и будет похоронена как полагается. Но живые ее не слышали, и Оля могла только мысленно благодарить их: зеленстройщика - за помощь, а Леночку - за самый сладкий глоток жизни.