Инспектор Вест возглавляет расследование Глава 1 КОТЕНОК

В темноте котенок потерся о ноги Роджера Веста, заставив его вздрогнуть от неожиданности и включить фонарик. В его луче засверкали два больших глаза. Потом зверек выгнул спину дугой и исчез.

Роджер продолжал торопливо шагать, гулко топая каблуками об асфальт мостовой, пока впереди не забелели столбы ворот.

Он завернул в раскрытую калитку, миновал палисадник, поднялся на крыльцо и вставил ключ в замочную скважину, действуя как автомат.

В холле было абсолютно темно. Роджер наткнулся на какой-то предмет, которого по всем правилам там не должно было быть, и потерял равновесие.

Фонарик выскочил у него из рук и упал на ковер, загремели ключи, а когда он взмахнул рукой, чтобы спасти себя от падения, то задел верхушку подставки для зонтов. Она тоже свалилась.

С правой стороны маленького квадратного холла заструился сноп света. На фоне его четко обрисовалась женщина в длинном, до полу, темно-синем халате, из-под которого были видны только самые кончики домашних красных туфелек.

Она неодобрительно посмотрела на Роджера.

— Алло, дорогая, — воскликнул он, — еще не в постели?

— Собиралась лечь, — отвечала «дорогая». — Чем это ты тут занимаешься?

Роджер, покачиваясь, выпрямился:

— Мне думается, я принес тебе подарок, — сказал он.

— Вот как? Без четверти час… Где же он?

— Именно это меня и удивляет, — вздохнул Роджер, вглядываясь в полутемный холл. — Что там позади тебя?

Его жена отказалась смотреть назад.

— Я знала обо всех твоих остальных недостатках, но думала, что ты не станешь злоупотреблять спиртным, — сказала она. — Хватит паясничать…

Неожиданно она резко обернулась:

— Что такое? Я уверена, что кто-то дотронулся до моих ног!

— Я же предупреждал тебя! Я знал, когда еще он потерся о мои ноги, что мне от него будет не отвязаться… Теперь стой спокойно, не шевелись!

Он осторожно развел полы ее халата, и что-то серое метнулось под стул. Затем последовало жалобное «мяу-у».

— Кот! — воскликнула Джанет Вест. — Чего ради тебе вздумалось тащить домой кота?

— Котенка, — внес поправку Роджер, — и он притащил меня, а не я его. Вылезай, давай-ка мы на тебя посмотрим.

Он опустился под одно из кресел, став для этого на колени.

— Перепуган до полусмерти, — сообщил он, поднимаясь на ноги. — Что же теперь? Блюдечко молока?

— У нас осталось совсем немного, только к утреннему чаю.

— Можно будет открыть банку со сгущенным молоком. Милая, говорил ли я тебе, что у тебя самый очаровательный носик?

— А говорила ли я тебе, что у тебя самая отвратительная манера подлизываться?

Услышав еще одно «мяу», Джанет добавила совсем иным тоном:

— Я бы не возражала против чашки чая.

Роджер наполнял чайник водой, Джанет же тем временем налила в блюдце молока и подсунула его под носик котенку. Тот недоверчиво понюхал его и принялся лакать.

— Он наголодался, — объявил Роджер.

Джанет отнесла поднос с чайными чашками в гостиную, где за каминной решеткой еще пламенели раскаленные угли.

Котенок отправился следом, на всякий случай, дабы устранить возможных недругов, выгнул спинку дугой и зашипел, потом свернулся клубочком возле огня.

— Котенок обрел дом, — изрек Роджер. — Как же мы его назовем?

— Не стану говорить, будто мне не хочется иметь котенка, — призналась Джанет, разливая по чашкам чай. — Но ведь утром за ним непременно кто-то явится. Он не бездомный. Такой пушистый, прелесть! Ты и правда споткнулся о него?

— Конечно, нет, — ответил Роджер, — ведь я был пьян. Так сказала моя жена. Ах, крепкий чаек — это здорово! Я перекусил у Марка, — продолжал он, — но это было в самом начале восьмого. Потом мы уткнулись в это проклятое дело Прендергастов, и я не заметил, что уже так поздно.

— В ближайшем будущем я вычеркну твоих холостяцких друзей из списка наших знакомых, — пригрозила Джанет. — Марк может ложиться в постель, когда ему заблагорассудится, но у тебя нет времени для того, чтобы выискивать выдуманные преступления. Как бы я хотела, чтобы Марк не забивал тебе в голову эту дурацкую мысль. Почему в течение шести месяцев не могут трое человек умереть в одной семье? Только оттого, что тебе не по душе фасон брюк Прендергаста, он не станет тройным убийцей. Кроме вас с Марком никто такого не думает, и коли весь Скотланд-Ярд вполне удовлетворен, не понимаю, почему самый молодой из старших инспекторов выражает недовольство?

— Весь Скотланд-Ярд, кроме меня? — задумчиво спросил Роджер Вест. — Интересно! Что значит быть полицейским! — Он разглядывал котенка, пуская колечки дыма из сигареты. — В одном отношении, мое сердечко, ты совершенно права: мне действительно не нравятся брюки Прендергаста, и жена его слишком властная. Теперь, когда они унаследовали все деньги, она примется бряцать оружием, а он скупать новые марки «Роллс-Ройсов».

— Ты слишком воинственно настроен для часа ночи, — сказала Джанет, с трудом сдерживая зевок. — Я должна лечь.

— Сначала запри это животное на кухне, — посоветовал Роджер.

Когда Джанет ушла, он наклонился вперед и принялся ворошить угасающие угли, чтобы оживить на них язычки пламени.

Возможно, «дело Прендергастов» и правда превратилось у него в своего рода навязчивую идею. Каждый раз, когда оно начинало замирать, Марк Лессинг придавал ему жизнь и краски. Прендергасты стали у него притчей во языцах!

Миссис Прендергаст по своим габаритам превосходила двух Клодов, и вообще брюки следовало бы носить ей, а не ему, но пышность ее форм и приверженность к плотским удовольствиям все же не делали из нее убийцу. Зато кто бы мог поверить, что Клод и Мейзи — что за имя для такой женщины-горы! — способны совершить хладнокровное убийство. То есть, чтобы быть точным, не одно, а целых три! Точно рассчитанная серия убийств. Впрочем, в данном случае слово «способны» было вообще неуместно… Марк был прав в одном отношении. Серия «несчастных случаев» в семье Прендергастов воистину была странной. Сначала в собственном плавательном бассейне утонул Септимус. Ничто не указывало на то, что его ударили, если не считать неясного кровоподтека на затылке. Сиблей, патологоанатом Министерства внутренних дел, отказался сделать заключение о насильственной смерти, и в вердикте полицейского дознания значилось: «смерть по несчастной случайности».

Состояние Септимуса Прендергаста, почти в миллион фунтов, даже после того, как были уплачены разорительные