беспрекословным послушанием. Поведение виконтессы Незардроун даже можно было бы назвать восхищением перед человеком, который был прекраснее, могущественнее и значимее, чем она сама.

           - Я увидела, что у вас горит свет, и решила узнать, почему вы не спите. А потом вы ещё и на стук не ответили, вот я и позволила себе смелость зайти без разрешения. Но раз у вас всё хорошо, то я пойду…

           - Постой, Дора. Посиди со мной, пожалуйста, если тебя сон не сморил ещё, конечно.

           - Нет-нет, что вы, я посижу, с вашего позволения, – у девушки был заспанный вид, но раз её просила сама дочь короля, то она стойко выполнит просьбу. Она присела на стул рядом с окном и с интересом взглянула на принцессу.

            - Дора, скажи, ты когда-нибудь любила? – вопрос был риторическим, потому что новая фрейлина была похожа на вышедшую из монастыря послушницу. Наивная и не выходившая прежде за пределы имения родителей, девушка, привезённая ко двору, представляла собой белую ворону. Многое удивляло её, поражало, восхищало, но она ничего не отталкивала и не противилась тому, что её окружало, а, напротив, пыталась научиться и стать уместной.

            - Нет, ваше высочество.

            - Тебе повезло.

       Не расположенная к разговору, принцесса просто хотела чувствовать чьё-то присутствие. Одиночество угнетало её, хотя она сама не всегда понимала, когда хочет его, а когда нет. Тут, на Вермаше, последние три дня это было фактически невозможно - остаться наедине самой с собой. И это пока Беллона не общалась ни с кем, кроме родственников! А когда её представят всем прибывшим гостям, страшно было представить, какой график ждёт её после этого. Попечителем девушки стал король соседней с Феиром планеты Медео, почитаемый и уважаемый властелин, поэтому за предвзятое отношение к Беллоне на премьере можно было не бояться, если оно таковым и будет, то исключительно в лучшую сторону. Король Рейнальдо не только дружил с Робином Третьим, но и был должником покойного Робина Второго. Когда-то, много лет назад, тот спас невесту ещё молодого Рейнальдо. История долгая и запутанная, поэтому в неё не стоит углубляться. Главное то, что из неё вышло – чувство долга и вечная поддержка короля Медео правителям Феира.

        Из многочисленных кузенов Беллона быстрее всего нашла общий язык с четвёртым сыном Виктории Аттики и его двадцатилетней суженной, будущей королевой Золотого дождя. Сабрина и Метью настолько гармонично смотрелись вместе и влюблено относились друг к другу, что рядом с ними было приятно уже просто стоять. Оба молодые, красивые и романтичные, они желали всем только счастья и не имели никаких проблем. У них впереди было светлое совместное будущее, которого они с нетерпением ждали, но даже сейчас, до свадьбы, им всё было нипочём, лишь бы любимая половинка находилась поблизости, и с ней было всё хорошо. Как по-доброму Беллона завидовала этой паре! Случалось же ведь так, что двое обретали любовь, которой ничто не мешало и не грозило расставанием. Если бы у всех всё было настолько просто и безоблачно. Принцесса чувствовала себя ущербной в этом смысле. Она не только не могла стать женой графа Аморвила, но даже не смела признаться, что испытывает чувства к нему. Уже начинали приходить мысли, что стоит забыть его вовсе. Но, как и всегда получается, что больше всего жаждешь забыть, то дольше всего помнишь. Так и Дерек, каждый день, каждый час, почти каждый миг врезался в память Беллоны, всплывая перед глазами. Почему именно он? Почему не другой, принц, наследник, стать супругой которого сочли бы за честь самые лучшие принцессы Вселенной. Чем притягательнее остальных мужчин был этот орденоносец? Вот незадача. Сердцу не прикажешь, хотя разум понимает ошибочность привязанности к этому человеку.

          - Ваше высочество, вам бы нужно ложиться спать. Завтра ваш день, ваш звёздный час. Вам нужно хорошенько выспаться и выглядеть отдохнувшей, иначе его величество Рейнальдо будет опечален, да и их величества Робин и Веста будут волноваться.

          Беллона и не заметила, как пролетел час в молчании, который Дора терпеливо ждала дальнейших распоряжений от принцессы. «Что ж, постараюсь уснуть, если получится. Некрасиво держать бедную виконтессу при себе. Когда мучаюсь сама, незачем заставлять мучаться кого-то ещё».

           - Конечно, Дора. Вы свободны и можете идти. Спокойной ночи!

     Девушки разошлись. Свеча через минуту погасла сама, заставив Беллону вздрогнуть от неожиданно наступившей темноты. Чем сейчас занимался Дерек? Какое время суток было на Олтерне? Спал ли он, решал дела, развлекался? С кем он был? С братьями по ордену, друзьями, деловыми знакомыми, другими девушками? Нет, эти мысли снова не дадут расслабиться до рассвета. «Ладно, подумаю о чём-нибудь позитивном. О наступившей самостоятельности. Мадам Бланж осталась дома и больше никогда не станет следить за мной и надоедать. Я вольна поступать, как мне заблагорассудится. Пока я нахожусь под присмотром многочисленной родни, но и этого тоже скоро не станет. И тогда я поеду на Олтерн. Правда, нужно дождаться приглашения. А если его не будет? Что же, я опять не увижу Дерека?! Чёрт, снова вернулась к тому, от чего пыталась уйти».

     В замке начали просыпаться слуги и работники. Ещё засветло они делали последние приготовления перед балом. На Вермаше каждый праздник проходил по-семейному, весело и, если не скромно, то, по крайней мере, не превращаясь в то феерическое действо, что любили устроить на Феире. Король Жерар не скупился на торжества, но не хотел никаких рецидивов и неприятных потасовок. Этим он подавал пример сыновьям – своей сдержанностью и умеренностью. Почти все они выросли образцами примерного поведения и послушания. Старший, наследник, уже готовился занять место отца. Его супруга, принцесса Энни, осенью должна была родить ребёнка. Если рождался мальчик, то его родители короновались на престол, если девочка, то они смещали Викторию и Жерара в следующем году, когда принцу исполнялось тридцать лет.

     Второй сын так же уже был женат и тоже вскоре готовился стать отцом, но только королём ему предстояло быть ещё не скоро. Девушка, на которой он женился, была наследницей Омеги, крошечной планеты в соседней системе. А там законы были таковыми, что трон занимался только в случае смерти предыдущей королевы. Но, слава Богу, та была ещё жива, здорова и собиралась править много счастливых лет.

      Остальные дети правителей Вермаша пока просто обручились и наслаждались молодостью, не так развязно, как делал это их кузен Робин, но в меру увлекательно и радостно. Младшей и единственной