и плакать от счастья. Я не плакала два с лишним года до сегодняшнего дня.
- А где ты готовишь еду? – поинтересовалась я, не столько привлекая его внимание (хотя и это), сколько желая знать бытовые мелочи. – Тут же только чайник и микроволновка.
- Я не готовлю. Ем в кафе или заказываю на дом, – ответил мне Химчан и лишь после этого, дописав что-то и перестав щелкать клавиатурой, обернулся ко мне. – Проголодалась?
- Нет, на будущее спрашиваю, – покачала я головой. – Мне далеко до умений Херин, с которых течет слюнями и не только Дэн, но всё-таки привыкла кормить себя, когда никто этого не делает.
- Когда я буду уходить на работу, ты можешь тоже есть в любом кафетерии поблизости, – пожал он плечами. – Дай мне номер своей карточки, я переведу туда деньги…
- Эй, я не собираюсь сидеть у тебя на шее, – насупилась я. – Быть домохозяйкой и торчать тут – да я свихнусь! Я найду себе работу, как можно быстрее.
- Кем ты хочешь устроиться? У тебя же ещё нет диплома, – назидательно заметил он, поднявшись и подойдя ко мне, но остановившись на почтительном расстоянии. Скрестив руки на груди, упихав их при этом глубоко под мышки, Хим оперся о подоконник, отведя глаза в просветы жалюзи.
- Да хоть официанткой, мне пофиг как-то, – отмахнулась я, давая понять, что не зажралась, пока проживала у крутого «папочки» Дэниэла. Мне очень хотелось вернуть когда-нибудь им с Херин всё, что они мне дали. Я засмеялась, подумав о другом. – Ты же знаешь, чем я раньше зарабатывала, надеюсь, не растеряла навыков, если что.
Химчан тут же перекинул взгляд на меня, перекатив черные зрачки, как тяжелые шары для боулинга.
- Ты никогда этим больше не будешь заниматься. – Я вздрогнула от его тона.
- От тюрьмы и сумы, как говорится… - развела я руками. Нет, ну кто может быть застрахован от нужды?
- Ты, видимо, меня не поняла. – Он не двигался, сверля меня глазами. – Я не умею ревновать, Шилла. Ты знаешь, что если вижу, что девушка с другим, то могу её отпустить… но ты… если я увижу рядом с тобой другого, то это будет последний день. Для него. Для тебя. Для меня.
- Я думала, что ты бросил убивать, - попыталась я засмеяться, но коряво вышло, и я опустила взгляд в пол.
- Подберу «убивать», если потребуется, – отчеканил он, словно выбил долотом ледяную скульптуру. Плечи его расслабленно опустились, губы неестественно улыбнулись. – Пошли, прогуляемся? Я покажу на углу неплохое заведение, послезавтра, когда меня не будет, сможешь пойти туда.
Я не нашла в себе сил отказать ему, хотя хотелось остаться поближе к кровати, в пределах её досягаемости. Но не то чтобы я была напугана… просто его предупреждение было лучше лекции любого профессора по восприятию памятью. Такое можно никогда больше не повторять. Я запомнила.
Химчан накинул джинсовую куртку и пошел к выходу, где надел поводок и намордник на Тень, довольно завилявшую хвостом (она у него была некупированная, поскольку миролюбивый киллер терпеть не мог извращений над зверушками). Я сняла завязанную рубашку с бедер и надела её, присоединяясь к ним. Когда мы вышли из подъезда, он первым взял меня за руку, уже пройдя чуть вперед и, остановившись, протянув мне свою свободную ладонь, чтобы я ухватилась. Расплывшись от удовольствия, я взялась за неё и пошлепала за ним, заводя рассказ о том, как провела последние дни в сеульском университете, как забирала документы из деканата и, о боже, я же забыла передать ему приветы от Дэна и Херин! И поцеловать его от неё – что тут же исполнила, подпрыгнув до его щеки, - и посплетничать о том, как они там живут, и ещё о многом-многом, так что рассказ превратился в длинный, как тротуар вдоль дороги, по которой мы шли, монолог.
- А что, отличная такая семейная прогулка! – вдохновлено влетела я в комнату, когда мы вернулись. – Ты сколько раз в день с собакой гуляешь?
- Утром и вечером. В обед это делала моя соседка, которой я оставлял ключи, но теперь, надеюсь, могу доверить это занятие тебе? – улыбнулся он, памятуя о моем дефектном биологическом навигаторе. – Тень тебя приведет и туда, и обратно, если что. Она отличный штурман.
- Минуточку – соседка? – пихнула я его в бок, пока он скидывал куртку. Отвязанный доберман уже бросился к миске.
- Да, ей пятьдесят шесть, – спокойно произнес Химчан, словно не услышал ревности в моих словах.
- А-а, дамочка после климакса? Ну да, такая месячными не напугает, – засмеялась я, примирившись с тем, что он всё-таки общался с какими-то представительницами моего пола во время разлуки.
- Даже не знаю, что бы я предпочел: их, или обвисшую грудь, дряблую задницу и её девяносто килограммов типичной американки? – скривил рот, поморщив носом Хим. Меня позабавило его лицо, скованное застывшим сдержанным отвращением. Он тряхнул головой, отгоняя представленную картинку. – Я пойду в душ перед сном… ты до или после?
«А вместе?» - обижено поскреблась я лапками о его ногу в мыслях, вслух не став вновь клянчить близости. Я держусь, я не тороплюсь, я жду его инициативы. Нет проблем.
- До, если можно. Давно пора освежиться с дороги, – улыбнулась я и полезла за сменными трусами с майкой. Когда я направилась в ванную комнату, он протянул мне полотенце, не произнося ни слова. Я знаю, что он предпочитает говорить мало, болтушка из нас только я, но когда его всё-таки пробирает на какие-то диалоги или признания – это как мед в душу, без малейших примесей дегтя.
Забравшись под душ, я настроила воду для самого наилучшего восприятия, но расслабиться всё равно не могла. Повременить или быстрее съёбывать отсюда? Там же он, ждет… своей очереди мыться. А потом всё, финишная прямая. Уже ничего не отделит нас от секса. СЕКСА С ХИМЧАНОМ! Господи, хоть одна счастливица, которая испытывала подобное, кто ты? Где ты? Я полоскала лицо обеими ладонями, пытаясь прийти в себя. Я не сплю и, как не три себя и не щипай, не проснешься. Это моя сладкая, наконец-то, реальность. Намылив себе всё, что только можно, и в десятый раз убедившись, что сделанная в Сеуле эпиляция ещё не потеряла своего товарного вида, я смыла с себя гель для душа и, закрутив кран, выбралась на банный коврик. Вытершись, я открыла дверь и выскользнула, в хлопковых трусиках и серой обтягивающей майке, облепившей оставшуюся немного влажной грудь. Химчан среагировал на моё появление, но не так, как хотелось – он ринулся мыться, перекинув белое полотенце через шею.
Интересно, он выйдет оттуда в нем? О да, повязанном на бедрах. Вода будет стекать с его волос, падать на плечи, течь по груди, катясь к паху. Он поведет бровью, махнув ей как флагом, позволяющим
- А где ты готовишь еду? – поинтересовалась я, не столько привлекая его внимание (хотя и это), сколько желая знать бытовые мелочи. – Тут же только чайник и микроволновка.
- Я не готовлю. Ем в кафе или заказываю на дом, – ответил мне Химчан и лишь после этого, дописав что-то и перестав щелкать клавиатурой, обернулся ко мне. – Проголодалась?
- Нет, на будущее спрашиваю, – покачала я головой. – Мне далеко до умений Херин, с которых течет слюнями и не только Дэн, но всё-таки привыкла кормить себя, когда никто этого не делает.
- Когда я буду уходить на работу, ты можешь тоже есть в любом кафетерии поблизости, – пожал он плечами. – Дай мне номер своей карточки, я переведу туда деньги…
- Эй, я не собираюсь сидеть у тебя на шее, – насупилась я. – Быть домохозяйкой и торчать тут – да я свихнусь! Я найду себе работу, как можно быстрее.
- Кем ты хочешь устроиться? У тебя же ещё нет диплома, – назидательно заметил он, поднявшись и подойдя ко мне, но остановившись на почтительном расстоянии. Скрестив руки на груди, упихав их при этом глубоко под мышки, Хим оперся о подоконник, отведя глаза в просветы жалюзи.
- Да хоть официанткой, мне пофиг как-то, – отмахнулась я, давая понять, что не зажралась, пока проживала у крутого «папочки» Дэниэла. Мне очень хотелось вернуть когда-нибудь им с Херин всё, что они мне дали. Я засмеялась, подумав о другом. – Ты же знаешь, чем я раньше зарабатывала, надеюсь, не растеряла навыков, если что.
Химчан тут же перекинул взгляд на меня, перекатив черные зрачки, как тяжелые шары для боулинга.
- Ты никогда этим больше не будешь заниматься. – Я вздрогнула от его тона.
- От тюрьмы и сумы, как говорится… - развела я руками. Нет, ну кто может быть застрахован от нужды?
- Ты, видимо, меня не поняла. – Он не двигался, сверля меня глазами. – Я не умею ревновать, Шилла. Ты знаешь, что если вижу, что девушка с другим, то могу её отпустить… но ты… если я увижу рядом с тобой другого, то это будет последний день. Для него. Для тебя. Для меня.
- Я думала, что ты бросил убивать, - попыталась я засмеяться, но коряво вышло, и я опустила взгляд в пол.
- Подберу «убивать», если потребуется, – отчеканил он, словно выбил долотом ледяную скульптуру. Плечи его расслабленно опустились, губы неестественно улыбнулись. – Пошли, прогуляемся? Я покажу на углу неплохое заведение, послезавтра, когда меня не будет, сможешь пойти туда.
Я не нашла в себе сил отказать ему, хотя хотелось остаться поближе к кровати, в пределах её досягаемости. Но не то чтобы я была напугана… просто его предупреждение было лучше лекции любого профессора по восприятию памятью. Такое можно никогда больше не повторять. Я запомнила.
Химчан накинул джинсовую куртку и пошел к выходу, где надел поводок и намордник на Тень, довольно завилявшую хвостом (она у него была некупированная, поскольку миролюбивый киллер терпеть не мог извращений над зверушками). Я сняла завязанную рубашку с бедер и надела её, присоединяясь к ним. Когда мы вышли из подъезда, он первым взял меня за руку, уже пройдя чуть вперед и, остановившись, протянув мне свою свободную ладонь, чтобы я ухватилась. Расплывшись от удовольствия, я взялась за неё и пошлепала за ним, заводя рассказ о том, как провела последние дни в сеульском университете, как забирала документы из деканата и, о боже, я же забыла передать ему приветы от Дэна и Херин! И поцеловать его от неё – что тут же исполнила, подпрыгнув до его щеки, - и посплетничать о том, как они там живут, и ещё о многом-многом, так что рассказ превратился в длинный, как тротуар вдоль дороги, по которой мы шли, монолог.
- А что, отличная такая семейная прогулка! – вдохновлено влетела я в комнату, когда мы вернулись. – Ты сколько раз в день с собакой гуляешь?
- Утром и вечером. В обед это делала моя соседка, которой я оставлял ключи, но теперь, надеюсь, могу доверить это занятие тебе? – улыбнулся он, памятуя о моем дефектном биологическом навигаторе. – Тень тебя приведет и туда, и обратно, если что. Она отличный штурман.
- Минуточку – соседка? – пихнула я его в бок, пока он скидывал куртку. Отвязанный доберман уже бросился к миске.
- Да, ей пятьдесят шесть, – спокойно произнес Химчан, словно не услышал ревности в моих словах.
- А-а, дамочка после климакса? Ну да, такая месячными не напугает, – засмеялась я, примирившись с тем, что он всё-таки общался с какими-то представительницами моего пола во время разлуки.
- Даже не знаю, что бы я предпочел: их, или обвисшую грудь, дряблую задницу и её девяносто килограммов типичной американки? – скривил рот, поморщив носом Хим. Меня позабавило его лицо, скованное застывшим сдержанным отвращением. Он тряхнул головой, отгоняя представленную картинку. – Я пойду в душ перед сном… ты до или после?
«А вместе?» - обижено поскреблась я лапками о его ногу в мыслях, вслух не став вновь клянчить близости. Я держусь, я не тороплюсь, я жду его инициативы. Нет проблем.
- До, если можно. Давно пора освежиться с дороги, – улыбнулась я и полезла за сменными трусами с майкой. Когда я направилась в ванную комнату, он протянул мне полотенце, не произнося ни слова. Я знаю, что он предпочитает говорить мало, болтушка из нас только я, но когда его всё-таки пробирает на какие-то диалоги или признания – это как мед в душу, без малейших примесей дегтя.
Забравшись под душ, я настроила воду для самого наилучшего восприятия, но расслабиться всё равно не могла. Повременить или быстрее съёбывать отсюда? Там же он, ждет… своей очереди мыться. А потом всё, финишная прямая. Уже ничего не отделит нас от секса. СЕКСА С ХИМЧАНОМ! Господи, хоть одна счастливица, которая испытывала подобное, кто ты? Где ты? Я полоскала лицо обеими ладонями, пытаясь прийти в себя. Я не сплю и, как не три себя и не щипай, не проснешься. Это моя сладкая, наконец-то, реальность. Намылив себе всё, что только можно, и в десятый раз убедившись, что сделанная в Сеуле эпиляция ещё не потеряла своего товарного вида, я смыла с себя гель для душа и, закрутив кран, выбралась на банный коврик. Вытершись, я открыла дверь и выскользнула, в хлопковых трусиках и серой обтягивающей майке, облепившей оставшуюся немного влажной грудь. Химчан среагировал на моё появление, но не так, как хотелось – он ринулся мыться, перекинув белое полотенце через шею.
Интересно, он выйдет оттуда в нем? О да, повязанном на бедрах. Вода будет стекать с его волос, падать на плечи, течь по груди, катясь к паху. Он поведет бровью, махнув ей как флагом, позволяющим