человек несовершенен
Учение Дзен.
На мягкий дерн сердец ваших, друзья мои! - на любовь сердец ваших жаждет она уложить возлюбленное чадо свое!
Ницше. "Так говорил Заратустра".
Дети - наше счастье, дети - наше будущее.
Народная пословица
- Как тебя зовут, маленькая? - человек присел возле девочки, глядя в испуганное личико. Хаким - бывший американский студент - переводил, стоя позади. Человек не мог видеть его лица, но был уверен - парень улыбается во все тридцать два. Хороший парень. Отправляясь на эту встречу, они начисто отмылись от пороховой вони, сменили камуфляж на обычную одежду и прихватили с собой пайковый шоколад и конфеты. В последнюю минуту Хаким притащил невесть откуда добытого белого плюшевого медведя.
- Аини.
- Аини? А я... гм, Хаким. - парень немного замешкался с ответом, получив ощутимый тычок кулаком в ногу. - Аини - это в переводе "весна". Очень красивое имя.
- Да... - человек по-прежнему вглядывался в лицо сидящей на диване девочки. Подаренного медведя она усадила возле себя и держала за мохнатую лапу. Почти не плакала. Человек автоматически отметил это как плюс. Из нее получился бы хороший солдат. Господи, что за чушь лезет в голову. Он решительно потряс головой и скорчил рожу, изображающую недовольство. Девочка непроизвольно улыбнулась.
- А я - Сато. - человек улыбнулся настолько тепло и успокаивающе, как только смог. - Я... - человек осекся. "Я командовал штурмовиками, которые не спасли твою семью". - я очень рад, что с тобой все в порядке. Теперь все будет хорошо.
Зря он это сказал. Глаза девочки наполнились слезами. Еще миг - и она расплакалась навзрыд.
- Омми! Омми! Абби! Исма! А-а-а!
Человек обернулся к Хакиму. Тот красноречиво развел руками. Лицо его скривилось от жалости.
- Зовет родных. Командир...
Человек снова повернулся к девочке. Та безудержно рыдала, вцепившись в медведя. Отделившись от стены, к девочке спешила пожилая женщина в хиджабе,но человек успел раньше. Он выпрямился, шагнул вперед и взял рыдающую девочку на руки - вместе с медведем. Прижал к себе, обнял руками, зашептал что-то успокаивающее по-русски. На неуверенную попытку женщины отобрать девочку, человек просто отвернулся в сторону.
- Тихо, тихо, тихо, маленькая, все будет хорошо, тссс, ты жива, а это главное, теперь тебя никто не обидит, я это обещаю, я тебя защищу, Богом клянусь, никто больше не заставит тебя плакать...
Тихо пискнула девочка. Заохала пожилая палестинка, снова попыталась забрать ребенка из рук наемника. Человек начал понимать, что сжал девочку слишком сильно. Осторожно отстранил ее от себя, заглянул в лицо. Девочка выглядела ошарашенной, следы слез все еще сохранялись на ее щеках, но она больше не плакала. Черные глаза смотрели удивленно. Человек извиняюще улыбнулся.
- Прости. Похоже, я тебя испугал.
За плечом раздался слегка напряженный голос Хакима, переводившего английские слова. Человек осторожно усадил девочку на диван, перепоручив ее заботам палестинки. Улыбнулся на прощание и подмигнул.
- Все будет хорошо. Договорились?
Девочка. Тихо-тихо что-то сказала уже в спину человеку.
- Что?
- Она говорит "приходи еще", - перевел Хаким. И улыбнулся.
***********************************
Наемники забегали к Аини почти каждый день. Турки несли ей шоколад (а как-то раз - ужас! - принесли золотые сережки. Человек прямо запретил излишне ретивым бойцам прокалывать девочке уши, поэтому сережки так и остались лежать в коробочке), японец учил делать журавликов из бумаги, нигерийцы показывали самодельный кукольный театр. Вездесущий Хаким ухитрялся находить мягкие игрушки даже посреди войны. Его не раз предупреждали, что боевики ХАМАС, еще по афганской традиции, закладывают в плюшевых медвежат мины с элементами неизвлекаемости, но он неизменно выходил невредимым из всех передряг, чем заработал славу счастливчика.
Человек тоже заходил - раз в два-три дня. Давал девочке шоколадки, подарил зеленого мягкого динозаврика, перехваченного по случаю в одном чудом уцелевшем магазинчике. Говорил мало, старался задерживаться ненадолго. Хаким переводил его стандартные вопросы о самочувствии, до одури банальные пожелания хорошо есть и спать, а человек чувствовал, что ему все больше и больше становится не по себе в обществе Аини. Девочка явно была рада его видеть. При виде человека она улыбалась - "Сато!" - и ее явно тянуло к нему. Хаким переводил ее слова, но человек старался избежать ненужных эмоций - он меньше говорил, и старался больше улыбаться. Впрочем, это давало противоположный эффект. Еще не отойдя от психологического шока, девочка отчаянно нуждалась в поддержке. И эта поддержка приходила к ней в образе наемников, сумевших спасти ее от смерти, и их неразговорчивого командира.
Идиллия продлилась пятнадцать дней.
************************************
- Сато, зайдите ко мне. - пожилой палестинец отключил селектор и принялся в который раз задумчиво листать досье. Через минуту в дверь постучали.
- Да-да, входите, Сато. Прошу вас, - палестинец указал на стул и передал человеку бумажную папку. - Ознакомьтесь.
- Что это?
- Досье. На вашу следующую цель.
Человек перевернул обложку и прочитал имя вслух.
- Исса аль-Аввам?
- Именно. Он один из ведущих производителей "кассамов" у ХАМАС. Удар по нему сильно ослабит этих псов.
Человек недоверчиво хмыкнул.
- И все?
Молчание затянулось.
- Нам нужна поддержка, - неохотно сказал палестинец. - А эти шакалы продолжают запускать свои "кассамы" по поселениям. Вчера были