- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
Сергей Яковлевич Алымов Киоск нежности
Киоск нежности
Разбрызг
Радуга дней
Дюла Талоте самому тонкому эротику после Берделея.
Понедельник.
Понедельник это – денди с синевою под глазами.
Понедельник – тонкий мальчик, знавший спальню королев,
Для которого баллада умерла в мещанской драме.
Стал ты синим, понедельник, ночь алойно проалев!
Равнодушье и усталость тяжелят мои ресницы.
Сколько выпитых бокалов, разбутонившихся уст!..
Но увяли поцелуи и прочитаны страницы,
Широко зевает кубок, что стоит, как сердце, пуст…
Королевы ласки – сказки!.. Королевы ласки – небо!
Но на утро королева стала буднично живой.
Понедельник! Ты портретишь меланхолию эфеба
С грустью взоров догоревших, окаймленных синевой.
Вторник.
Во вторник мне грустно, что я потерял понедельник…
Во вторник мне грустно, что женщин не знал я вчера.
Себя укоряю: несносный, мечтальный бездельник!..
Ну, можно ли грезе и скуке дарить вечера?!..
Во вторнике много весенней, танцующей лени…
По вторникам, в сердце – желанье фиалкой цветет,
У девушек нежных дрожат безпричинно колени
И женщины хрипло гадают: «он скоро ль придет»?!
Во вторник, всегда, примитивны влеченья эстетов.
Во вторник, лобзанья обилием спорят с дождем,
По вторникам, чуткие дамы не носят корсетов
И страсти, во вторник, не скажет никто: «подождем»!..
Среда.
В среду – испанка… Ах, в среду – испанка!..
Крики… Царапины… Ласки оранжевы. –
С варварским свистом играет шарманка.
Шепот: «Смешной, не умрете от ран же вы»!?
В черепе – печь… Кто то жарит каштаны…
Складки простынь изкошмарены Гойя.
Золото дыни и тела гитаны,
Пляшущей в темной таверне нагою…
Четверг.
Четверг – голубой шевалье,
Измяв безупречные брыжжи,
Смыкает смарагдо-колье
На шее красавицы рыжей.
Потом, голубой променад
В резном, золотом паланкине…
Потом – возвращенье назад
И чай в надушенной гостиной…
Варенье из роз, марципан…
Ликер из цветов незабудки,
И, вот уж, альковный капкан
Поймал голубую малютку.
Уродливый снят кринолин…
Рассыпался жемчуг подвязки…
В четверг – у самих Мессалин
Тоска по сапфировой ласке.
Пятница.
Зеленые глаза – очарованье пятниц.
Зеленые глаза у женщин из огня…
Зеленые глаза мечтательных развратниц,
По пятницам я – ваш, зеленым зовам вняв!..
Абсентные глаза – иллюзия Парижа!..
Две рюмки красоты в которых – изумруд.
По пятницам, душа всегда к Уайльду ближе…
По пятницам, в душе – желание причуд.
По пятницам нет сил уста к устам приблизить,
Преподнеся любовь в простейшей из оправ;
Страсть в пятницу нельзя естественным унизить…
В гашишный этот день один эксцентрик прав!
Суббота.
Суббота – желтый плащ на буднях
Из шелка, знавшего Египет.
В субботу сильному не трудно
Медаль из жизни звонко выбить.
В субботу хочется топазы
Тигриных глаз всем сунуть в кольца…
И видеть дев под жарким газом,
Зажегших сумрак богомольца.
В субботу хочется смешенья
Порядков жизни в игр беспечность,
Чтоб, бросив радости мгновенье,
Сейчас же вынуть бесконечность.
Воскресенье.
Воскресенье – красный кардинал.
Гейзер ослепительного рденья,
Подносящий радостный фиал,
Алого, как пурпур, наслажденья.
Воскресенье – царственность греха
Под трезвон всей бронзы Ватикана
На кокотки белые меха
Падает багряная сутана…
Воскресенье – лет колоколов,
Что парят над иноками, рдея…
Воскресенье – схимница Ланило
С алою, как сердце, орхидеей.
Новый год
Новый Год пришел – малютка белый…
Новый Год стучит колчаном в дверь
Новых грез. – Душе осиротелой
Говорю: «небывшему – поверь»!
Все сковались змейным серпантином…
Итальянец арию поет.
Новый Год к несозданным картинам
Зовет.
У моей соседки пук вербены
На вербенной греется груди…
На тарелках – снег шампанской пены
И любви бураны впереди…
Новый год начну я новой страстью…
Новый год открою новым я.
Женских уст карминится причастье…
Не любовь ли мудрость бытия?!.
Новый Год – амур в собольей шубке,
В колпаке из ландышей и роз.
Ты невидим, – и соседку в губки
За тебя целую я в засос.
А она в ответ бедром шуршащим
Прикоснулась радостно ко мне…
И ботинкой узкою все чаще
Говорит о пламенной весне…
Новый год, тебе я благодарен…
И соседки ножку я пожал,
В знак того, что скоро в будуаре
Страсть вонзит восторженный кинжал!..
Фиалковая симфония
Виольно-Виолетовой Виоль-Люлю
1. Интродукция.
Виоле виольной, Виоле фиалковой…
Виоле Шопенной, шаблисто-кларетовой,
Не нашей, нездешней; очащей русалково,
Гобои и скрипки симфоны поэтовой.
Тебя обнимая мечтою браслетовой,
Слежу твою поступь качельную, валкую
Ты ходишь матчишно, порой менуэтово
И кажешься, мытой в токайском, фиалкою.
Тебя называю за губы коралкою.
Зрачки у тебя, как весна, фиолетовы,
Ты ритмила грезы Бодлеро-качалкою
Оча, на концерте в поэта, стилетово!
И пела Виола виол-виолетово…
И пели виолы Пармической прялкою,
И пела душа, колыхаясь эгретово,
В виольный гамак западая с фиалкою.
II. Andante in modo di canzone
Улюлюкали флейты, как в полях колокольчики,
Зазывая томительно: «улю-лю, улю-лю…»
Над головкой остриженной завились ореольчики
Над головкой остриженной королевы
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »